Люди суземья | страница 6
— Ух ты какой!.. — выдохнул Герман. — Чем бы в него кинуть?
— А зачем кидать? — скосил глаза Ваня. — Пускай сидит, ведь не мешает, — и побежал за лошадью.
Герман нашел в траве полусгнивший сук, отломил от него конец и только замахнулся, птица неслышно скользнула с ветки и скрылась в чаще.
Дорога пошла под уклон. Лес стал ниже и реже. Под ногами зачавкало: грязь — не грязь, а какая-то болотина, и чем дальше, тем глубже увязали ноги в сыром мягком грунте. Иногда под сапог попадало что-то твердое — деревья, что ли, там лежат? — нога соскальзывала, вязла, из-под нее вырывалась и брызгала вверх желтая жижа.
— Обождите, так же невозможно! — раздался голос Василия Кириковича.
Ваня остановил лошадь, оглянулся. Василий Кирикович осторожно преодолевал вязкое место.
— Чего боитесь-то? — крикнул Ваня. — Лошадь прошла, мы прошли... Впереди не такие болотины будут.
Герману же вдруг вспомнилось, что именно так, тщательно выбирая, куда поставить ногу, шел отец по загроможденной, залитой цементом и битумом территории строящегося завода (было однажды, отправляясь «на объекты», Василий Кирикович взял с собой и сына: решил показать размах стройки). Отца сопровождала целая свита — начальник строительства, инженеры, прорабы. Те шли по сторонам, подсказывая Василию Кириковичу, где лучше пройти, а сами пробирались по трубам, ступали в битум и при этом на лету ловили каждое замечание, с готовностью обещали «поднажать», «ускорить», «улучшить»...
Тогда, наблюдая все это, Герман был преисполнен чувством гордости за отца и втайне сам желал когда-то вот так же приехать «на объект» и так же пройтись с достоинством, осторожно, оберегая себя от малейшей случайности и мимоходом отдавая распоряжения... Теперь же беспомощность отца, его излишняя осторожность не вызывали в душе ничего, кроме жалости.
— Поедем? — нетерпеливо сказал Ваня.
— Надо подождать, — Герман закурил.
Василий Кирикович подошел, тяжело дыша. Стер с лица грязь и пот, сказал раздраженно:
— Ведь хорошо помню: на этой трясине была гать. И песком засыпана. Куда все подевалось?.. Даже присесть не на что.
— А чего садиться? Болотину перейдем, там и отдохнете. Как раз шесть километров будет.
— Сколько? — Герман недоверчиво взглянул на Ваню.
— Шесть. На горушке и столбик еще стоит.
— Ну и ну!.. — Герман покачал головой. Ему казалось что позади осталась по крайней мере треть пути. А если только шесть километров, значит, впереди еще пять раз по стольку! Это, пожалуй, многовато...