Люди суземья | страница 58
Давно это было. Тайной осталось, шутил старый мельник над доверчивыми мальчишками или в самом деле в омуте жил окунь-великан, но для Михаила это место, около плотины, осталось тем заветным и памятным кусочком земли, о котором он не раз и не два вспоминал все эти годы.
Михаил постоял возле камня и пошел дальше. За мостом, на горушке, от дороги отвернула вправо, к церкви, широкая тропа.
Строгие линии храма четко пропечатывались на фоне темнохвойных кладбищенских елей. И. казалось, что древняя церковь и ее ровесники — многовековые ели взирают с высоты глазами предков. Но как взирают? Одобрительно, что он идет навестить последний их приют? Или равнодушно?
По мнению Михаила, предки никогда не были равнодушны к судьбам потомков. И, будь они живы, они недоуменно сожалели бы, что потомки не смогли устроить жизнь на уже освоенной земле...
Над ржавым куполом, как всегда, гомонили галки, а вокруг обезглавленной колокольни со свистом носились длиннокрылые верткие стрижи. Михаил полюбовался виражами стремительных птиц и тихо прошел вдоль белой стены к кладбищу.
В густой и влажной тени елей, в глухой дремотной тишине, как вехи прошлого, серели кресты: резные, тонкой работы; струганые — из прочно сбитых брусков, и тяжелые, грубые — тесанные топором. В них вся история края.
Резные кресты самые древние. Их делали искусные мастера, которыми в прошлом широко славились заозерные деревни. Насквозь просмоленные, эти кресты десятилетиями не подвергались тлену. Но и над ними властно время, многие уже покосились и пали.
Когда перевелись в Ким-ярь умельцы-резчики, на смену резным крестам пришли брусчатые; их строгали и сбивали столяры и плотники. А тесанные топором появились в годы войны. Ничто новое их не сменило: топор был в каждой семье, и каждая женщина, не говоря о стариках, худо ли, хорошо ли, умела владеть им.
А сколько могил без крестов! На одних они сгнили, на других никогда не стояли. Эти могилы давно безвестны. Впрочем, кто придет сюда искать последний приют сородичей? Забываются детьми и здравствующие, а что говорить о мертвых?.. Михаил подавил вздох и направился на восточную окраину кладбища к могиле брата.
Рябинка, посаженная в головах покойного, принялась и источала тонкий аромат; у подножия креста лежала еще не засохшая сосновая ветвь, значит, всего несколько дней назад наведывался сюда кто-то из родных. Михаил опустился на могилку.
Сашка был моложе на семь лет. В раннем детстве он рос слабым и болезненным, когда же Михаил вернулся из армии, Сашка догонял ростом и силой Петра. Но запомнился он, запал в душу именно тем бледным и большеглазым, каким приходил когда-то на пастбище. Он всегда появлялся незаметно, будто вырастал из земли. Придет, сунет тонкую руку в карман штанов, вытащит пестрого жука, цветастый камушек или замысловато извитый корень и скажет: «Миш, гли, чего я нашел!..»