— Красивой ли я была? — Мать улыбнулась, немного даже кокетливой получилась у нее улыбка. — Парни не проходили мимо, жаловаться зря не буду… Помню, зачем-то я в город ездила. После уж свадьбы, а одна. И вот в автобусе ко мне военный подсел, офицер. Девушка, говорит, выходи за меня замуж. Ни горя, ни нужды не будешь знать, барыней будешь жить… Видный такой военный, симпатичный…
Мать опять принялась за лук, а Ниночку уже любопытство заедало — женское любопытство, нетерпеливое.
— Ну, и что же ты?
— Что же я? — переспросила мать. — Я уже замужем была, за отцом твоим.
— А почему ты в город не уехала? — задала новый вопрос Ниночка. — До замужества. Там бы тебе легче было, чем в колхозе.
— Маму не хотелось оставлять, бабушку твою, — просто ответила мать. — Николай с Василием сразу после армии в город перебрались, семьями обзавелись. Нельзя же было маму одну оставлять.
— Взяли бы в город ее.
— Звали. И Николай звал, и Василий. Не поехала. Годы уж не те, говорит. Родилась в деревне и умру здесь. И потом, не больно тогда отпускали из деревни-то, а она еще в колхозе работала. Тогда ведь пенсий колхозникам не платили, работали, пока здоровье позволяло.
Нехитрое дело — дергать лук, однако и в него мать умела вкладывать душу. Получалось у нее и быстро, и хорошо — луковицы ложились ровно, одна к одной, и земли на них оставалось совсем мало. У Ниночки, если даже она старалась, все равно получалось медленнее и хуже. Она не выдержала, спросила:
— Мама, почему у тебя получается, а у меня нет?
— Что не получается? — не поняла мать.
— Да вот лук дергать.
— Потому что ты у меня городская, — не задумываясь, ответила мать, — к земле непривычная.
— А почему вы меня не приучили к ней?
На этот вопрос мать ответила не сразу, Ниночка подумала уже, что она не желает отвечать.
— Нужды, дочка, не было, — наконец заговорила она. — Нас ведь нужда заставляла с малых лет работать.
В полчаса с луком было покончено.
Ниночка огляделась, и ей понравилось в огороде. Нет, не красота деревьев, не порядок и ухоженность приглянулись ей — что-то другое, не имеющее названия, вошло в ее душу. Давно когда-то она впервые пережила это чувство, и сейчас вдруг оно вспомнилось. А было так. Она, маленькая девочка, выходила на улицу и сразу попадала в огромный мир, который таил какую-то опасность, угрозу для нее. Но стоило ей вернуться в избу или зайти в огород — и чувство незащищенности проходило. Вот и сейчас. Там, за пределами огорода, на нее могли посмотреть косо, с усмешкой, могли осудить, сказать какое-нибудь неприятное слово. Здесь она была защищена от всего этого. Сидеть все время дома — тяжко, иногда просто невыносимо. Теперь пространство, в котором можно было чувствовать себя в безопасности, расширилось. Вот и хорошо. Ниночка будет теперь приходить сюда, в огород, что-нибудь делать или просто сидеть под открытым небом.
