Алешка поднял палку и, уйдя подальше, стал рисовать что-то на земле. Степан посмотрел на него, ответил уклончиво:
— Да ведь как не вспоминать…
О самом больном они с Алешкой никогда не говорили. Вырастет, думал Степан, сам все поймет, а пока малой, не горем надо жить — радостью.
— А тебя как называет? — громким шепотом спросила Маня Ерекина.
— А дедушкой и называет.
— Вона как! — одобрила Авдотья Головкина и снова полезла в корзину за яблоком. — На-ко вот, угостишь его.
— Да есть у нас яблоки-то, полон огород.
— Таких, как у меня, ни у кого нету. Покойный Лександра сажал…
Александр Головкин слыл при жизни искусным садоводом. Степан взял яблоко, положил в сумку — угостит Алешку, когда тот проголодается или пить запросит. Таким яблоком и наешься и напьешься сразу.
— Уж больно хорош мальчишка-то, — продолжала Авдотья. — В мать, наверно, уродился.
— В мать, — поддержала ее Софья Малкова. — Глаза материны, большие, и нос и лоб ее.
— И характером-то в них, видно, в Бурковых, — присоединилась к Софье Маня Ерекина. — Уж больно хорошо они жили, согласно.
— Что верно, то верно, — откликнулся Федор Горячев, — жили хорошо. Только вот для себя они жили.
— А ты для кого живешь? — Маня Ерекина с вызовом. — Для чужих, что ли?
— Не для чужих, для людей. Люди друг другу не чужие.
— Вот я и говорю: согласно они жили, душа в душу. А то, бывает, жена с мужем живут, а хуже чужих.
— Бывает, — согласился Федор. — Только я не про то.
— Знаем тебя, тебе бы только с лестницы говорить.
— С какой еще лестницы?
— А по которой на крышу залезают…
Неизвестно, куда зашел бы разговор, но в это время из-за поворота показался автобус. Все стали готовиться к посадке. Степан подошел к Алешке, взял его за руку.
— Пойдем, сынок. Автобус идет.
До райцентра было полчаса езды. Общего разговора никто уже не затевал, ехали молча. Поселок открылся впереди сразу, едва автобус взлетел на асфальтированный пригорок. Резанула глаза белая остроконечная башня церковной колокольни. Около нее и вышли из автобуса. Тут же, рядом, на бывшей торговой площади, скучились магазины.
Через стеклянную дверь Степан и Алешка вошли в стеклянное здание универмага. Осмотрелись. Народу было не очень много, у прилавков не толпились. Слева от входа на открытых вешалках висела одежда.
— Девушка, — обратился Степан к продавщице, — нам бы форму школьную…
— В самом конце, — кивнула девушка и отвернулась, моментально потеряв интерес к покупателям.
Степан немного растерялся, не поняв, куда им нужно идти. Выручил Алешка.
