– Мама, ты что бормочешь, почему ты не спишь? – В комнату заглянул Родриго.
– Я не сплю, потому что жду тебя. Где ты шатаешься? – Женуина закрыла дверь спальни и набросилась на сына, стараясь не кричать. – Имей в виду: этот сумасшедший Алваренга никогда не отдаст Флавию за тебя.
– Отдаст, Куда он денется.
– Как это, куда денется? Вы что… вы уже…
– Мы ещё…
– Смотри, Родриго, у нас здесь не принято соблазнять девушек…
– Откуда же столько народу здесь живёт?
– Я запрещаю тебе глумиться над серьёзными вещами.
– Ну, хорошо, хорошо, мама, иди спать. Тебе рано вставать.
Но раньше всех встала Мерседес и тотчас бросилась к Розите. Розита с тёмными кругами под глазами от бессонной ночи ждала её.
Как назло, девчонки подошли к Женуине как раз в тот момент, когда она, тряся перед носом изумлённой Эмилии пачкой купюр, кричала:
– Вот видишь, я взяла деньги из банка. Это первый взнос. Мы так договаривались с твоим мужем. Мои дети могут мною гордиться. Остальные пятьдесят тысяч мы заплатим вскоре…
– Как это ты договорилась с моим мужем?! – опомнилась Эмилия. – Я ещё пока хозяйка в своём доме. Я решаю – продавать магазин или нет.
– А я даю хорошие деньги! Никто не даст вам такой суммы…
– Мама, – тихо окликнула Женуину Мерседес. – Мама, можно тебя на минутку, очень важный разговор…
Что-то в её голосе было такое, что заставило Женуину тотчас замолчать. Они отошли в сторону.
То, что услышала Женуина, сразило её.
– Как ты могла! – наконец произнесла она. – Как ты могла взять чужое?
– Я взяла до утра… мне так хотелось хорошо выглядеть, мама… Ну, хоть чуточку лучше в этом ужасном платье.
– Ничего себе чуточку, турмалины с бриллиантами.
– Они очень дорогие, – вставила Розита. – Я говорила, что их нельзя брать. Теперь я должна рассказать всё сеньору Баррозо.
– Погоди, – Женуина схватила Розиту за руку. – Ты представляешь, что будет с ним, когда он узнает о пропаже?
– Ой, даже думать страшно! Он наверняка позовёт полицию.
– Господи, как мне доказать, что я взяла эти серьги только на один вечер, – заныла Мерседес.
– Пусть он только попробует сказать мне, что моя дочь воровка! – взорвалась Женуина. – Конечно, ты хотела их вернуть. Я поговорю с ним сама. У сеньора Баррозо есть семья, и он не станет портить жизнь порядочной девушке.
Но сеньор Баррозо думал иначе. Он надвигался на Женуину своим огромным животом и вопрошал:
– Что? Что? Подождать?! Чего подождать? Когда вы расплатитесь? А как долго вы собираетесь это делать? Всю жизнь? Вы знаете, сколько стоят серьги, которые украла ваша дочь?
