Жаль, понимают это поздно. Когда уже ничего не изменить.
* * *
Мне показалось, что звонок раздался сразу, как только уснула, но на экране телефона, когда взяла в руки, часы показывали за полночь.
Номер я видела впервые, вот только сердце забилось сильнее. Словно подсказывая, кто это был.
— Да, — ответила я негромко, опасаясь спугнуть ночную тишину.
День выдался сложным. Впрочем, и те, что ему предшествовали, легкостью тоже не отличались.
— Открой дверь, — попросили меня хорошо знакомым голосом.
— Сейчас! — Я едва не закричала от радости. Вскочила. Накинув поверх ночной рубашки домашний халат, кубарем скатилась вниз.
Там на миг замерла, успокаивая дыхание, но к двери все равно кинулась, как если бы от этого зависела жизнь.
Ночной гость протиснулся в появившуюся щель, плотно закрыл дверь за собой и повернул вставленный в замок ключ.
А я не знала, то ли плакать, то ли смеяться. Вроде и не виделись меньше недели, но он был своим. Тем самым родным, присутствие которого поблизости в моей новой жизни вселяло в меня уверенность.
— Ну что, егоза, — развернувшись ко мне, раскинул он руки. — Целовать дядьку Андрея будешь?
— Буду! — бросилась я ему на шею. Ухватилась, поджав ноги и уткнувшись носом в ухо.
От него пахло как всегда. Оружейной смазкой и порохом.
— Так… все, — легко освободился он от захвата, — с телячьими нежностями заканчиваем. Ты шторы задернула?
— Обижаешь! — фыркнула я, отходя в сторону. — Шторы задернуты, полог поставлен.
— Молодец, боец! — подмигнул он мне. Прошел в гостиную.
Свет я не включала, только подвесила светлячок, но, чтобы не сбить ничего по пути, его вполне хватило.
— Хорошо устроилась, — осмотревшись, развернулся он ко мне.
— Так получилось, — продолжая улыбаться, пожала плечами я.
Я, конечно, знала, что Андрей где-то рядом, но знать и видеть перед собой — разные вещи.
— Про историю в поезде в курсе. — Андрей отодвинул от стола стул и сел на него. — Про остальное — тоже.
— Следишь? — сложила я руки на груди.
— Не я один, — довольно жестко посмотрел он на меня. — Отец тебя просил…
— Просил! — перебила я его. — Но что я могла…
Реваз — нудный, вредный и мстительный. Ты ему гадость, он тебе две, а то и три сразу. И все с ехидным прищуром, как будто спрашивает: «И что дальше?»
Андрей — веселый, смешливый. Даже когда все серьезно, без шуток и прибауток не обходится.
Отец, когда впервые поделилась с ним наблюдениями, сказал, чтобы не обманывалась. Просто не пришло время, чтобы показали себя настоящими.
