— Ты хочешь сказать…
— Бастард. И игры с фамилией в данном случае — неплохой вариант. Та, да не та, — с намеком улыбнулась Людмила Викторовна. — А зная отношение главы рода к «лишним» детям, едва ли не идеальный. Целительницу, да такого уровня, он и не захочет, а рано или поздно признает.
Данила Евгеньевич согласился не сразу. Сначала вновь откинулся на спинку кресла, потом, словно спохватившись, что расслабляться рано, выпрямился. Сдвинул планшет…
— Ей может грозить опасность. Если мы…
— Да, может, но не от твоего к ней внимания, — поправила Людмила Викторовна супруга. — Единственное, что меня беспокоит, — твое письмо Ирине Константиновне, но я попробую избавить ее от подозрений.
— Выставишь меня старым маразматиком? — рассмеялся Данила Евгеньевич. — Мол, совсем выжил из ума, раз девиц начал путать.
— Главное, чтобы ты внутрях ничего не перепутал, — поддержала его смехом Людмила Викторовна. Потом задумчиво произнесла: — И все-таки интересно: чья же она дочь?
Данила Евгеньевич кивнул — ему тоже было интересно, потом хмыкнул:
— А ты заметила, как она разворачивает диагностическое плетение?
Перед глазами тут же возник образ девушки, о которой они говорили. Сосредоточенное лицо, чуть наморщенный лоб. Прищуренный взгляд… А потом пальцы начинали двигаться, создавая сложный узор, от правильности которого зависела порой жизнь человека.
— Она не сбрасывает его полностью, а словно делит на блоки…
— Как делают полевые лекари! — вскочила с дивана Людмила Викторовна. Стремительно подошла к столу. — Тогда я знаю, чья она дочь!
— И чья?! — поторопил супругу Данила Евгеньевич.
От нетерпения аж сердце зашлось, застучало где-то в горле, даря ни с чем не сравнимое ощущение прикосновения к тайне.
— Василия Салтыкова, третьего из сыновей главы. Если ты помнишь…
Да, Данила Евгеньевич помнил. Спокойный, уравновешенный, может быть, даже слегка робкий Василий, бывший его студентом, преображался, когда речь заходила о целительстве.
Быстрый ум, четкие, выверенные движения. И способность брать ответственность.
Он не жил в его флигеле, но лишь потому, что не нуждался в приюте.
— Полковой лекарь гвардейского Измайловского полка. Участвовал в Персидском конфликте… — продолжая обдумывать высказанное Людмилой Викторовной предположение, протянул он. — И как раз около восемнадцати лет назад, чтобы служба безопасности рода не раскопала интрижку. А отчество? — вскинулся он, мысленно наткнувшись на несоответствие.
