— Капелюшечками? — растерянно посмотрев на супругу, переспросил профессор. Потом задышал тяжело…
Я вскочила, уже «собирая» пальцами магему, но все-таки надеясь, что Данила Евгеньевич не вознамерился прямо здесь свалиться с ударом.
С выводами я поторопилась.
— Люсенька, ты слышала?! Капелюшечками и по одной минутке. Это же так просто… Неиспользуемый канал становится хрупким и от мощного потока разрушается. А тут всего лишь капелюшечка и по минутке…
Людмила Викторовна его воодушевления не разделяла.
— В этом-то и проблема, Даня. — Она вновь устроилась в кресле, в котором сидела, когда я пришла. — Мы принимаем в академию тех, кто вырабатывает средний или сильный поток, и отсеиваем с малым, потому что в обычной практике он неэффективен. У нас просто нет специалистов, способных работать на таком уровне. Чтобы справиться с подобной задачей, целитель должен обладать запредельной концентрацией и точностью дозирования. Боюсь, даже тебе это не по силам.
Пока Людмила Викторовна говорила, профессор смотрел на нее с недоумением. Словно то, что слышал, звучало кощунственно, едва ли не посягательством на святое.
Не скажу, что я его понимала, но сочувствовала — точно. Быть совсем рядом, только протяни руку и…
— Значит, буду тренироваться! — сбивая меня с мысли, твердо, категорично произнес Данила Евгеньевич. — Ты ведь поможешь? — обратился он к супруге.
Поворот событий меня только порадовал. Признаваться в том, что полностью овладела методикой, мне не хотелось.
— Можешь встать и одеться.
Данила Евгеньевич отошел от кушетки, на которой на животе лежат Сергей. Подойдя к раковине, тщательно вымыл руки. Вытер.
Парень ему нравился. Цельный. Честный. Не говоря уже про мужественность, которую доказал дважды. В первый раз — бросившись в горящий дом, где погибали дети. Во второй — через боль, встав на ноги, хотя многие и сомневались, что усилия врачей и целителей дадут результат.
— Ну как? — закончив, оглянулся он, не без удовлетворения наблюдая отсутствие осторожности в движениях, которую приметил там, на дороге.
О чем говорила скованность, профессор прекрасно знал. Накопленная усталость. Не та, которую легко снять обычным отдыхом, другая, избавиться от которой мог помочь только целитель.
Позвоночник Сергея собирали по кусочкам. И в физическом теле, и в полевых структурах. Многое было сделано, но…
Мысль, пусть и не законченная, заставила Данилу Евгеньевича вздрогнуть. Во время сеанса он шел проторенным путем: очистка, корректировка, установка корсета, напитка.
