Заметив меня, остановился. Окинул изучающим взглядом, пройдясь им сверху вниз.
Я невольно поежилась. Властности в нем было более чем достаточно. Властности и опасности, которой он фонил.
— Я чего-то не знаю? — похоже, сделав выводы и потеряв после этого ко мне интерес, обратился он к Тамаре Львовне.
Волнения в голосе не было — та же властность, что и во взгляде, и в позе, но оно присутствовало.
Я — целитель, я это чувствовала.
— Просто воспоминания, — мягкой улыбкой успокоила его Тамара Львовна. — У Данилы новая помощница.
— Я заметил, — «обмяк» вошедший. — Ты ведь представишь мне барышню? — вроде как поддел он профессора. — Или мне самому?
Данила… Поддел… Профессор, когда говорил, что в этом доме его принимают за своего, лукавил. Он действительно был своим. И уже давно.
— Моя помощница, Александра Салтыкова. Из младшего рода, — с легкой ухмылкой предвосхитил он уже готовый сорваться с уст мужчины вопрос. — Князь Трубецкой, Трофим Иванович. Мой…
Он еще что-то говорил, но я словно оглохла.
Князь Трубецкой!
…Он как акула, схарчит и даже не заметит…
…Главное, не привлечь его внимания. В противном случае лучше самоубиться. Будет не так страшно и больно…
В разговорах отца с Андреем, Ревазом и дядькой Прохором, которые я подслушивала, имя князя Трубецкого упоминалось не раз. Не все я поняла — большую часть просто не удавалось расслышать, но для осознания того, что князь не среди наших друзей, вполне хватило.
И вот теперь… Лично у меня было ощущение, что я сама, добровольно, сунулась к тигру в клетку.
* * *
Биология тоже на «отлично». Как гарантия поступления. И не важно, что через десять дней будет еще один поток. Высший проходной балл я уже получила.
Ночь перед экзаменом была бессонной. И не волнение стало тому причиной, а вопрос: что делать? С одной стороны, не хотелось и дальше мелькать перед глазами князя Трубецкого. С другой…
Так и металась до утра, как в помутнении. То в одну сторону, то в другую. Немного «прояснилось» к экзамену. Тут хочешь не хочешь, а надо брать себя в руки. Однако стоило выйти за дверь экзаменационного зала, как сомнения нахлынули с новой силой. Перед глазами стоял то образ Тамары Львовны — еще совсем молодой, носившей под сердцем ребенка, то ее супруга, князя Трубецкого.
И взгляды. Его. Ее.
Хоть вой, но ведь не поможет.
Я уже и вправду собиралась разреветься — благо в коридоре находилась одна, как на меня «снизошло». Целитель я или нет?! А если целитель…
Как тогда, в поезде, приняв решение, больше не колебалась. Выйдя из здания, в котором принимали экзамен, направилась ко второму, где находилась кафедра практического целительства.
