Сейчас обстановка в области в принципе нормализована, но общая атмосфера взаимоотношений между представителями обеих национальностей пока остается, к сожалению, напряженной. Пожар былых страстей, взаимных упреков, обвинений не затух, угли в нем еще тлеют, и кое-кому, как показывает жизнь, очень выгодно, чтобы так продолжалось.
За окном лепил снег. Был февраль 1989 года.
— Аркадий Иванович, — спрашиваю, — за месяц работы Комитета особого управления уже удалось что-то сделать, определиться в главных направлениях ваших дальнейших усилий?
— Безусловно. И вот что можно сказать уже с полной определенностью: доверие между двумя народами восстановится. Однако и не питаем иллюзий — этот процесс будет непростым. Ведь выплеснулось столько острых проблем. Среди них, конечно, наиболее больная — Нагорного Карабаха. По многим социально-экономическим позициям область находится в тяжелом положении. Фактически ее довели до грани экономического краха. Или, скажем, в общеобразовательных школах детям армян не давалось достаточно хорошего обучения армянскому языку, практически запрещалось изучение истории Армении, что, понятно, ущемляло людей, задевало их национальные интересы. Причем, ущемленными в Нагорном Карабахе оказались по вине бывших республиканских, областных руководителей не только жители армянской национальности, в равной степени это относится и к азербайджанцам.
Хочу подчеркнуть: особая форма управления — это не возврат к временам командно-административных методов управления. Более того, это решительное отрицание всего того наносного, застойного, что мешает перестройке в Нагорном Карабахе. Наши ближайшие задачи — глубоко оздоровить обстановку, внедрить в жизнь принципы самоуправления, региональный хозрасчет, арендный подряд, открыть дорогу творчеству честных и инициативных людей. Цель Комитета особого управления — спокойствие и благосостояние народа. Его формы работы — в самом тесном взаимодействии с трудовыми коллективами, общественными и самодеятельными объединениями. Его принципы — в духе перестройки, гласности и демократии. И мы бы очень не хотели, чтобы он воспринимался как какой-то надзирательный или, того хуже, карательный орган.
— Еще вопрос, Аркадий Иванович, особая форма управления — может ли она существовать без особого положения?
— Мое глубокое убеждение, которое я составил по опыту НКАО: нет, они тесно взаимосвязаны.
Вольский рассказывал о взаимодействии с военным комендантом, политорганом Особого района, о том, какой огромнейший вклад вносят в обеспечение порядка подразделения МВД СССР, внутренних войск и армейцы, а у меня перед глазами вставали недавние встречи с ними, их судьбы…
