Команды катеров и барказов действовали смело и расчетливо. Среди моряков этих команд было много героев.
Барказом «Красного Крыма» командовал старшина 1-й статьи Иван Дибров. В темноте и при штормовом ветре смело водил он свое суденышко от борта крейсера к причалу и под огнем высаживал десантников, помогая им выгружать на берег боеприпасы. Близким разрывом снаряда у барказа сбило руль. Дибров, действуя вместо руля обломком доски, продолжал свои рейсы. Когда в один из сторожевых катеров, тоже перевозивших десантников, попал снаряд, к нему очень быстро подоспел барказ Диброва и подобрал всех, кто плавал в воде.
«Красному Крыму» были приданы барказы нескольких кораблей. Команду барказа линкора «Севастополь» в составе моториста Бережного, пулеметчика Тимченко и крючкового Трофимова возглавлял коммунист старшина Шелудченко.
В первом рейсе, когда командиры барказов еще не освоили дорогу в порт, эти небольшие суденышки на какое-то время в темноте потеряли ориентировку и несколько задержались перед бонами. Первым нашелся Шелудченко. Он увидел на причале огонь, зажженный нашими гидрографами, взял на него курс и повел за собой другие барказы. При этом старшина, стоя во весь рост под пулями, громко кричал: «Товарищи, покажем фашистским гадам, что собой представляют моряки-черноморцы!»
В следующем рейсе вражеские пулеметные очереди хлестнули по барказу. Ранило Тимченко и Трофимова. Рана Трофимова оказалась смертельной. Уже теряя сознание, он сказал Шелудченко: «Старшина, береги себя. Наш барказ не должен выйти из строя». Вот оно, истинное мужество! Не о себе думал умирающий моряк, а о выполнении задачи, о товарищах.
Барказы продолжали сновать между «Красным Крымом» и берегом. И у нас на «Красном Кавказе» дело пошло веселее. Корма крейсера была уже близко от бетонной стенки. Вот кто-то из краснофлотцев, разбежавшись, прыгнул на нее с палубы. Крепится еще один швартов, подается сходня. Сейчас побегут по ней десантники. Но в этот миг моряк, принявший сходню, падает сраженный пулей. Потом я узнал его фамилию — это был краснофлотец Михаил Федоткин. У борта произошла заминка.
Быстро спускаюсь с мостика на палубу. Там свищут пули, рикошетят от корабельного металла осколки мин и снарядов. Палуба похожа на передний край, откуда надо ринуться в атаку. И ринуться немедленно — дорога каждая минута. И потому я кричу: «Смелее, ребята!»
Кто-то из моряков первым выскочил на сходню. Пригибаясь, побежали десантники. Упал один, другой боец. Но поток десантников уже беспрерывен. Высадка, похожая на бросок в атаку, пошла полным ходом под гром пушек крейсера.
