Со стороны ее окликнул какой-то весь почерневший от земли и копоти боец. Он тянул на лямке самодельные салазки с ящиками мин.
— Ты, сестрица, поберегись, а то царапнуть может! крикнул он.
— Ты лучше побеспокойся о себе, как бы не попасть к нам в медпункт.
— Обо мне можешь не сомневаться! Я сам доктор медицины по уничтожению коричневой чумы… А вот это везу специально господам гитлеровцам. Ох и будет же им нынче баня! Мин отпускают в неограниченном количестве. Добить, говорят, и все!
Рядом с Верой шлепались пули, осколки, но она не обращала на них внимания и спешила к раненому, который лежал ничком в окопе, прижав к бокам согнутые в локтях руки. Наскоро сделав перевязку, девушка взвалила раненого на спину и потащила на перевязочный пункт.
На ее лбу выступили капли пота. Боец слышал, как тяжело и часто дышит она.
— Сестрица! Не надо! — запротестовал он. — Тебе тяжело… Я сам.
— Ничего… Ничего, — успокаивала его Вера. — Чем скорее доберемся до медпункта, тем быстрее вылечишься… Небось дома невеста ждет.
— Жена…
— Вот видишь. Терпи… Мы сейчас…
…В первые часы боя Вера доставила на медпункт пятерых раненых. Наши части значительно продвинулись вперед, и путь Веры удлинялся с каждым разом. Она очень устала. Все тело ныло. Ноги будто не свои, тяжелые, неповоротливые. Хотелось лечь и не вставать. Тогда она начинала думать о Васе. Как знать, если бы ему вовремя была оказана медицинская помощь, может быть, не пришлось бы ампутировать ногу. Эта мысль подстегивала, и Вера снова спешила туда, где на изрытой снарядами земле ее ждали истекающие кровью раненые бойцы.
Уже вечерело, но бой не утихал. Дымная пелена затянула морозное небо. На склоне высоты, около бомбовой воронки, Вера заметила раненого. Он лежал у разбитого пулемета, уткнувшись лицом в красный снег и прикрыв затылок окровавленными руками. Девушка склонилась над ним, бережно и ловко наложила повязку на голову и ногу.
Раненый открыл глаза:
— Сестрица, ты?.. Вот и встретились…
Она узнала в нем того самого бойца, который весело окликнул ее в начале боя, когда вез на передовую мины.
— Молчи, все будет хорошо, — сказала Вера и потащила его вместе с винтовкой к медицинскому пункту.
Леденящий ветер со свистом проносился над землей, но Вера теперь совсем не замечала холода. Метр за метром она продвигалась вперед со своей тяжелой ношей и совсем выбилась из сил. Винтовка то и дело выскальзывала из ее окоченевших рук.
«Надо передохнуть», — решила она. Осторожно положила снова потерявшего сознание раненого за бруствером обвалившегося окопа и огляделась. Левее начиналась лощина, круто спускавшаяся к подножию высоты, а в лощине осторожно ползла по снегу, то поднимаясь, то при-падая к земле, группа людей, одетых в маскхалаты.
