Хмелев растерянно смотрел на море огня. Такого пожара он никогда не видел и не мог оторвать от него глаз. Из оцепенения его вывел Оськин:
— Чего встал? Не видишь разве, что горит? Кровь наша горит!.. Пошли!
Спросив разрешения у командира батареи, они вместе с другими солдатами побежали спасать боевое имущество.
Берег во многих местах разворотило крупными бомбами и снарядами. Над воронками висел черный дым с клубами поднятой земли и пыли. Возле одной воронки лежали два бойца. Один согнулся в дугу и, прижимая к груди автомат, хрипел, захлебываясь кровью. Другой гладил его волосы и просил:
— Скажи на прощание хоть словечко, скажи хоть словечко…
— Не до словечка ему, зови скорее санитара! — прикрикнул Оськин.
Немецкие снаряды пробили еще несколько баков. Огонь забушевал с еще большей силой. Он заволок овраг, метнулся к реке и завихрился на воде исполинскими языками.
— Волга горит, Волга!
— Смотрите, братцы, баржа! Куда же она идет?..
Иван Оськин, мокрый от пота и черный от копоти, посмотрел на реку и увидел пятидесятитонную баржу, которая двигалась на буксире небольшого катера. Катер круто повернул назад, к левому берегу. Буксирный канат, не выдержав резкого толчка, лопнул. Баржа беспомощно закачалась и медленно поплыла по течению. Вслед за ней неотступно шла бурая огненная лава. Еще немного — и она охватит со всех сторон судно, захлестнет его смертоносным валом.
— Боеприпасы везем!.. Спасите!.. — отчаянно кричали оттуда.
Катер несколько раз пытался взять баржу на буксир, но порывистый ветер мешал закинуть чалку. Подойти ближе было нельзя — это значило наверняка столкнуть суда, погубить их.
— Степа, пособим морячкам! — не раздумывая, крикнул Иван Оськин.
Он отвязал первую попавшуюся лодку и прыгнул в нее.
. — Полный вперед! — скомандовал он Хмелеву и вполголоса проговорил: — Двадцать лет не подводила, матушка, не обидь и теперь!..
Гребцы изо всех сил налегали на весла. Лодка то поднималась на гребень водяного вала, то стремительно ныряла вниз. Ефрейтор настороженно следил за катером, зная, что достаточно допустить небольшой промах — и осатанелые волны разобьют лодку о железный борт. Наконец им удалось поймать конец чалки, брошенный с катера, и повернуть к барже.
Плыть против ветра стало еще труднее. Волны одна за другой бросались на лодку. Им несколько раз удавалось перемахнуть через ее нос и окатить гребцов ледяной водой. Но те упорно пробивались к цели.
Оськин, взяв в правую руку конец чалки, поднялся во весь рост, чтобы забросить его на баржу. В это мгновение высокая волна встала на их пути, с маху ударилась о борт. Лодка резко накренилась. Оськин не удержался на ногах и упал. Вода расступилась, бурля и вскипая шипящими каскадами.
