Сталинградские были | страница 26



— От страха, что ли?

— Да помолчи чуть, дай высказаться… Не от страха, а от того, как подумаю об этих самых гитлеровцах. Они не только бандиты с большой дороги, но еще и страшные нахалы. Займут город, развалятся на машинах и едут, еще и на губной гармошке иной наяривает. Вот, мол, какие мы, не признаем никого.

— Признают, — сказал Оськин, затягиваясь табачным дымком. — Наш народ покажет себя еще. Соберет, как Волга, свои силы, развернет плечи, и полетит ко всем чертям собачьим Гитлер со своими Геббельсами.

— Полететь-то полетит, только вот людей у нас маловато.

— Это смотря кто управлять ими будет!.. Стоял как-то я в охране штаба армии, возле блиндажа командующего. Слышу, генерал Чуйков отчитывает по телефону. Нет, говорит, у меня резервов — видать, пополнение у него просили, — надо воевать в городе малыми силами. В городе успех дела решает не сила, а умение, сноровка, изворотливость. Создавайте небольшие штурмовые группы. Они и для удара хороши, и в обороне опорных пунктов незаменимы… Правильную, думаю, генерал дает установку, нечего совать в пекло целые части… Чую, ему про бомбежку что-то говорят. «Ну и пусть бомбят, — отвечает генерал Чуйков. — Только начнут, а вы прижимайтесь ближе к их окопам. Немецкие летчики и артиллеристы побоятся рисковать, чтоб не накрыть своих». Умственный мужик, с таким воевать не страшно.

Оськин многозначительно подмигнул товарищу и смял окурок. В это время со стороны Бекетовки появилось десятка два немецких самолетов. Первый десяток развернулся и пошел на позиции зенитчиков.

Иван Оськин вскочил и припал к своей бронебойке.

— Ляг! — крикнул на него Хмелев. — Хватит осколком по голове — и поминай как звали. Ляг, говорю!

Ефрейтор не ответил, а только плотнее сжал губы, прицеливаясь в немецкого пикировщика.

Как только самолеты, отбомбив, скрылись, поднялся ураганный артиллерийский огонь. Все слилось в сплошной грохот, который нарастал с каждой минутой. Временами он стихал на какой-то миг, но тут же возникал с еще большей силой в другом месте.

От прямых попаданий загорелись нефтяные баки, которые длинной широкой полосой вытянулись вдоль крутого берега. Красно-черная масса дыма и пламени гигантским пологом взметнулась к небу и забилась на ветру. Она поднималась все выше, и вскоре ее мрачные отблески стали видны в Средней Ахтубе, Заплавном и даже в Ленинске.

Горящей нефти стало тесно в баках. Она вырвалась наружу и устремилась к оврагу, выходившему к Волге, заливая по пути окопы, землянки, блиндажи, склады с продовольствием и боеприпасами.