В конце ноября шлифовальщик Иван Крюков вдвоем с промывальщиком Григорием Кустовым построили хорошую просторную избу, в которой разместились шлифовальная мастерская, петрографический, минералогический и золотой кабинеты. Мне и сейчас приятно вспомнить время, когда появился у нас этот сравнительно просторный, теплый, светлый и чистый дом, в котором приятно было иногда работать, отдыхая от постоянного холода. В этом домике мы и встретили новый, 1940 год.
24 декабря трагически погиб бухгалтер нашего управления, лыжник, финн, родившийся в Ленинграде, привезший собственные лыжи из дома. Казалось бы, что ленинградец, занимающийся лыжным спортом, да еще финн по национальности, должен был быть знаком с зимой, морозами и, следовательно, иметь хоть какое-то представление о Севере; должен был бы понимать, что на Севере недопустимо легкомыслие. Но в нем, должно быть, победил именно бухгалтер. Впрочем, история была похожа на самоубийство.
В этот день были выборы в областные, районные и сельские Советы. Куда выбирали мы, я не помню, но у нас ни областного, ни сельского или поселкового Советов тогда не было. Вероятно, мы выбирали только в районный Совет. Поселок наш был совсем маленький, и народа в нем было очень мало. Всех избирателей сагитировали явиться на избирательный участок к его открытию. Почему-то это считалось чуть ли не наиболее ярким проявлением патриотизма. Сделать так, чтобы все избиратели проголосовали в первый час или даже в первые минуты работы избирательного участка, было легко, потому что почти все жили в палатках-общежитиях, где они были сосредоточены в немногочисленных точках. Семейных людей, живших в маленьких палатках или в домах, было мало.
Все мы проголосовали в шесть часов утра с минутками. Проголосовал и бухгалтер, о котором начат это рассказ. По-видимому, не захотев продолжить прерванный сон, он решил проделать лыжную прогулку или поход в одиночку к своему приятелю, тоже бухгалтеру, жившему и работавшему на разведочном участке всего в 12 км ниже по течению Иганджи, на ее берегу. Казалось бы, что такая прогулка на лыжах продолжительностью при не очень торопливом движении в 1,5–2 или от силы 3 часа ничем грозить не могла, тем более что мороз был совсем не свирепый, не выдающийся. Было не больше минус 40–42 градусов. Я тоже в то утро пошел на охоту и в ту же сторону, куда пошел бухгалтер. Но я предварительно дождался рассвета.
Только вечером начальник нашего управления А. М. Фиш узнал о том, что один из бухгалтеров ушел утром на разведочный участок и до вечера не вернулся. Он позвонил по телефону на тот участок и выяснил, что наш лыжник туда не приходил, то есть что он до цели своей не добрался. Немедленно была организована группа лыжников из 6 или 7 человек, которых сразу же отвезли на автомашине на тот же разведочный участок, откуда они двинулись навстречу бухгалтеру. Вскоре они нашли все следы трагической гибели человека и его труп.
