Короткими передвижками ползли машины, и я думала о странности моих отношений с этим городом. С этим живым субстратом. С Питером.
Сейчас он живет во всех моих рассказах. А раньше… Раньше он тянулся ко мне исподволь.
Первый раз я прилетела сюда лет в одиннадцать. Из бедненького детства в гости к маминому брату, чья жена с гордостью говорила: «Мы хлеб в котлеты не добавляем». Дядя шикал на нее, самолично смешивал мне в чашке растворимый дефицитнейший кофе с пятью ложками сгущенки и сурово велел пить и не жалеть. И пирожные из «Севера» привозил каждый день. Водил в Петропавловку, в Эрмитаж, в зоопарк. Но я ничего не помню, кроме того, что дядя не пил, что любил свою единственную дочку — почти мою ровесницу — так, как меня никто в детстве не любил. Он жил для нее. Чем и обрекал себя на ее капризы и злое детское небрежение…
Мой ворчливый кругленький ангел-крепыш…
С тех пор я поняла: мои ангелы живут в Питере. Мне надо только приехать к ним.
И я приехала. И пропитывалась городом исподволь, вбирая в себя не показательные красоты, а некие архитектурные шорохи и судьбы приговоренных к жизни зодчих. Перестукивалась мысленно с тем, кто сочинил эту вывеску: «Гаргантюа. Диетическое меню». Посылала сердечный привет чудаку, запустившему в небо большой гелиевый шар с надписью «Мизантропы и ипохондрики — всем немногим остальным, с любовью!».
Город впитал меня. Не отторг. Даже мелкие бюрократические иезуитства послушно спрятали когти, не цапнув ни разу.
Теперь Он водил меня по плиточным тротуарам центра в свои булочные, кофейни, лавки. Показывал мне: «Смотри, что Я придумал!» Я читала вывеску: «КаЙфетерий ПроКофий». Боже! За что мне дарован сей лингвистический кайф?! Где еще на этом свете есть такое?
Однажды Он привел меня в супермаркет на Владимирском. У входа один парень играл на гитаре и что-то там пел свое, звонкое, со злыми вопросами. А другой парень, лет двадцати, грациозно поворачиваясь, подставлял шляпу прохожим.
Улыбаясь во весь рот, отлично артикулировал скороговоркой: «Положите денежку, пожалуйста, нам на радость, вам на удачу!».
Люди уворачивались, но улыбались в ответ. Нимало не смущаясь, парень умильно склонял голову вправо, прикладывал ладонь к сердцу и желал удачи. Каждому.
Я, шагов за десять, достала деньги и кивнула. Ему.
Подлетел с готовностью, подставил шляпу, вскинул глаза и сказал: «Спасибо, принцесса!».
Боже… Мне сорок лет, во мне будет пудов пять, не меньше. Принцесса! Мама дорогая!
