Выполнив все обычные кульбиты брутального восторга (подравшись на виду объекта обожания, спрыгнув с пожарной лестницы, напившись на школьном вечере и даже накурившись травы), Митя наконец набрался смелости и предложил… дружить.
Именно что. Вяло снисходя к домогательствам шалых девок, с моей девочкой он умудрялся быть мальчишкой.
Безбашенным, обаятельным, задиристым пацаном.
И они дружили.
В кино ходили.
В парк.
На пляж.
В пиццерии покупали самую навороченную пиццу с двадцатью начинками и придирчиво выковыривали нелюбимые кусочки расплавленной мозаики.
Оливки — фу, перец — брр…
Намучивши вдоволь бедную еду, кидались друг в друга кусочками маслин, перчиками чили, кружками салями…
Он игнорировал родителей — она объясняла ему, почему они такие идиоты.
Он ненавидел сестру, которую ломало в очередной попытке соскочить с иглы, — а мой ангел, сигареты в жизни не нюхавший, рассказывал ему, как трудно наркоману в ломке, что сестру надо поддерживать, раз она пытается «соскочить», и каждый раз верить, что у нее получится, хоть сто раз до этого не получалось.
Митя вдохновлялся ее надеждой, ее небесной какой-то нежностью к людям и… прикончив пару жестянок слабоградусных коктейлей, шел на дискотеку с кем-нибудь подраться, ну и… сами понимаете.
Я слушала взахлебные дочкины «отчеты», качала головой: «Суб-ли-мация…».
Не знаю, чего стоило его мальчишескому сердцу и уму так полярно развести для себя чистое обожание моего ангела и гормональный ураган и стресс, избываемый с другими. Она все знала, но не ревновала, а сочувствовала.
Кто внушил ей, что не надо с ним спать? Не знаю…
Прекрасный старомодный стандарт целомудрия до брака царил в ее сознании. Царил негласно, тихо. Но его чтили все знакомые мальчики.
Ей было лет двенадцать, когда мы возвращались из Англии на машине и тянули за собой маленький трейлер, похожий на прицеп для перевозки лошадей.
У нас была страховка на машину.
Но в Польше требовалась страховка и на трейлер. Мы, конечно, этого не знали — пересекли пять европейских стран, где трейлер — это всего лишь твоя личная большая тележка, не предмет интереса для дорожных служб.
На него даже нет отдельного номера. Ты просто прикрепляешь номерной знак твоей машины на трейлер сзади — и едешь себе. Твоя машина и твой груз — все под одним знаком.
Но Польша — это уже не Европа по образу мысли.
Нас остановили сразу после границы.
Мы хорошо улыбались, показывали бумаги.
Не тут-то было.
Страховки на прицеп не было.
