Лика».
* * *
Мы увиделись. Почему я не могу об этом писать? Почему не могу схватить словами ускользающий кадр праздника и безусловного счастья? Весь этот роман возник из писем. Прибегну к эпистолярному жанру и на сей раз.
Напишу письмо мифической умной подруге, которой нет. Письмо подруге, которая не существует…
«…Между самолетом и поездом выпало всего три часа — рейс задерживали дважды.
Игорь оказался таким, каким я и поняла его задолго до встречи, каким чувствовала.
И я в его глазах оказалась та же, что и в представлении. Искра пробежала.
Хотя и из писем было все ясно с самого начала. Мы два одинаковых уродца… Ну не внешне — он красив, даже не на мой взгляд, а просто на посторонний взгляд.
Одинаковость жестов, ужимок, выражений пьянит до угара. Обнялись — ощущение дома после немыслимо долгого пути. Рук не разомкнуть. От такого драйва спасались шутками. Ноту брали — и держали невероятно долго, пока не переключались одновременно на другую. Праздник.
Телефон поставила на „Без звука“. Сережа мой звонил пять раз за эти три часа.
Утром встретил меня на вокзале, отвез на работу. А вечером спросил, с кем, помимо друзей, я встречалась в Москве. Например, в восемь вечера.
Я не стала ничего таить. Спросила лишь — готов ли он узнать и знает ли, что дальше с этим делать? Сказал: „Да“. Соврал, конечно. Плакал потом, умолял прекратить всякие отношения. Ну и я ревела, рыдала, что ж еще…
Вот и настал час икс.
Я признала, что полюбила другого человека, и по нашей договоренности Сережа должен был отпустить меня.
Конечно, не отпустил…
Жизнь с ним вдруг тоже превратилась в яркий драматичный сон:
…он стоял у белого высокого подоконника, смуглый, зеленоглазый, русоволосый, заваривал мне черный кофе в белой чашке.
Желтый лимон веселым колесиком съехал в чашку, вынырнул смайликом, закачался поплавком…
Весь мир закачался два месяца назад и никак не хочет остановиться.
И Сережка живет в режиме качки, как моряк. Твердая земля обратилась в плавучие острова, тонкие, как спасательные плоты.
Закачалась наша земля. Плавучими островами обернулась. Не удержаться стоя. Надо припасть к острову и плыть с ним, приучая себя к головокружению, к неопределенности, к боли. И самому стать плавучим островом, каким стала я.
Похоже, я останусь подле него, присушенная его болью.
Так сестра милосердия присаживается возле смертельно раненного, источая бесстрастную нежность уже не мужчине, а душе его…
Отчего невозможно выхаживать раненых и жить в пряничном доме мечты одновременно?
