Попробуем изменить те „невозможности“, которые нам под силу изменить, то есть внутренние?
Ты постараешься быть толерантным к наличию моего мужа, как я сношу твой „гостевой“ брак. Тебе это надо? Думаю, что нет. Судя по твоему вчерашнему спичу, ты не сможешь себя переломить. Да и зачем?
Я постараюсь не проявлять своих чувств, не бередить в тебе надежды своими нежностями — тебе так легче будет?
Тот выход, который есть у меня, — шизоидный совершенно выход — жить тобой внутри всецело, а наружу проявлять лишь то, что не рушит хрупкое равновесие завязанной на меня жизни, — этот выход тебе не подходит, у тебя другая психика, ты мужчина. Да и нездорово это. Мало того что я с шизой, так еще и тебя склоняю к тому же. Не поддавайся
Нам остается только расстаться, да?
И вот я думаю порой, будь мы умнее, нет, мудрее и доверчивее, мы жили бы одним днем. Старались бы, насколько это в нашей власти, не чинить боли и зла близким, принимать, как дар, то, что мы друг у друга есть. И редкую возможность поговорить голосом и увидеться не портили бы сетованиями на невозможность большего и ревностью. Но мы не такие…»
* * *
«…И вот я сегодня весь день думаю, что же все-таки чувствует мужчина, получающий иногда по два письма в день от чьей-то жены, влюбленной в него до обморока, ни разу не виданной, странной женщины. И мне нечего тебе сказать.
Этот мужчина видит во мне самую желанную цель, но он не из тех, кто идет к цели, он из тех, кто притягивает цель к себе. Что ж, у всех свои методы и стили. Твой метод действует — и я притягиваюсь и уже притянулась до предела, дальше — барьер. Или обрыв. Или мост обрушен, а брода нет…
Что тебе делать, спрашивал ты. Я не сценарист, ты тоже не мастер сюжета и интриги. Я не смогу тобой руководить.
Думала до разговора с тобой по телефону, что наша встреча в Москве даст нам обоим какое-то вдохновение, послужит каким-то внутренним трамплином… Теперь уже не думаю так…
P. S. Какая, право, шиза — писать письма в будущее… ведь мы, возможно, встретились наяву в Москве, и что-то произошло, дурное, благое ли…
Сейчас, когда пишу письмо, я вообще не вижу смысла ехать в Москву. Поставлю на удачу. Или позвоню Сереже (он сейчас в отъезде) и скажу, что ты есть и я еду в Москву, где ты проездом, с тем, чтобы встретиться с тобой. Боюсь только — после этой новости он съедет своим микроавтобусом с моста в реку… Потому не стану. Буду беречь тягостного мне человека. А тебя, любимого до дрожи, не берегу. Что же это такое творится, боже мой…
