Арт умер, ибо сначала умер Бог, потом нация, потом буржуазный либерализм, и коммунизм тоже умер. Осталась только индивидуальность, ранимая и одинокая, поэтому она все время хочет нравиться, соблазнять и отдаваться. Так что вместо арта теперь fashion с ассортиментом перьев для соблазнения. Каждый сам себе художник. Твоя жизнь — твое искусство, твои дни — твои сонеты — говорили интеллектуалы от fashion-индустрии.
Кен закурил и, помолчав, вернулся к теме утренней беседы в отеле:
— Ты считаешь, что я должен теперь поговорить с генеральным? Она здесь, в Милане, — голос его стал серьезным и сосредоточенным.
— Кеша, ты же понимаешь, это уголовщина…
— Here we are, — перебил его водитель, указывая на длинную пробку из черных «Мерседесов», подобных алехинскому, и шаттл-басов, перевозивших мелкую журналисткую братию.
Между неуклюже застывшими машинами протискивались модели на мопедах Vespa, моментально узнаваемые по накачанным бедрам, хищным тяжелым подбородкам, персиковому цвету лица и модным очкам. Для них, — работавших на трех-четырех показах в день, — мопед был единственным разумным средством передвижения. Во время показов, разбросанных по разным частям города, движение в Милане напоминало московское — то есть отсутствовало вовсе.
— Ок, we go by foot, — сказал Алехин и энергично вышел из «Мерседеса».
Толпа машин и людей сгущалась по мере приближения к павильону, обтянутому черной тканью. Многие поступили так же, как главный редактор «Джентльмена», и выбрались из своих машин. Люди в черном — главные редакторы, сопровождаемые редакторами моды, одетыми подобно Филиппу, то есть более креативно и вычурно, — теперь уворачивались от «Весп» и автомобилей, пытавшихся сдвинуться-таки с места. На подступах к шатру дежурили фотографы, зеваки, fashion-фрики, подростки, раздававшие бесплатные газеты про моду и «модемы» — книжицы с графиком показов, презентаций и адресами шоу-румов.
Филипп зацепился за знакомого паренька — по виду начинающую модель — и принялся с ним обсуждать какого-то общего знакомого. Алехин уловил фразу Филиппа «His dick is like your leg». В эту секунду до рукава Кена осторожно дотронулась миниатюрная улыбчивая японка, попросив попозировать для какого-то издания об уличной моде. Фотограф — маленький толстый японец — сделал особый акцент на белых керамических часах Chanel и логотипе Prada, скромно поблескивашем на портфеле Кена. Затем Алехин протерся сквозь плотную группу крепких юношей, сплошь одетых в вещи из прошлогодней коллекции Dsquared
