Сказать, что Себастьян был ошеломлен таким вычурным ответом, значило ничего не сказать. Отлично! А то он уже начал было переживать, что все непривычно в норме. Но его удача, как обычно, при нем — единственный человек на многие мили пустынного пространства, и тот законченный безумец. Это и немудрено: должно быть, свихнулся здесь от одиночества и столь однообразного проведения досуга.
Однако сильф все еще не терял надежды разузнать хоть что-то не столь отвлеченное.
— Тогда что же случилось с инквизиторами? — аккуратно поинтересовался он, правда, без особенной надежды на адекватный ответ.
— Пустоши убили их, — кратко, но емко пояснил собеседник.
— Хм-м… всех?
— Всех до единого.
Так. Ну, уже лучше, уже ближе к истине. Если опустить яркую аллегорию с Пустошами, становится понятно, что незнакомец без всяких видимых сложностей расправился в одиночку с несколькими опытными и вооружёнными до зубов воинами-ликвидаторами. По крайней мере, самому ювелиру повезло чуть больше, и он до сих пор жив. Но почему?
— Зачем ты спас меня? — прямо спросил Себастьян, решив не утруждать себя выстраиванием завуалированных вопросов. С таким собеседником не хватало только ходить вокруг да около — чтоб окончательно запутаться в происходящем.
Назвавшийся гончаром прекратил монотонное вращение круга и открыл наконец глаза. В них оказалось темно и сыро, как в старом домашнем погребе. И так же недоставало свежего воздуха.
— Без всякой корыстной цели, если ты об этом, — хозяин оставил свою работу в покое и тщательно вытер пальцы влажным платком. Мягкая глина, к вящему удивлению сильфа, не расползлась, а застыла насмерть — в той форме, в которой застало ее последнее прикосновение. — Ни в каком виде не жду я благодарности, не намереваюсь запечь и съесть тебя на ужин или силой удерживать здесь для выполнения тяжелых работ. Ты гость, которому я безмерно рад, а потому рассчитывай в полной мере на моё гостеприимство. Ты покинешь это место, как только пожелаешь и окрепнешь достаточно, чтобы продолжить свой путь в диких землях. Что до спасения… о, что за громкие слова… забудь об этом. Так уж сложилось, что я не слишком-то люблю инквизиторов. Взгляды их чересчур категоричны, чересчур тверды. Если адепты святой службы преследовали тебя, значит, ты не вписываешься в рамки. Мне же интересно всё, выходящее за границы нормы. Норма — смерть для любого развития.
Ну что ж, кое-что начало проясняться и одновременно с этим запутываться. Весь облик незнакомца, его культурная речь ясно говорили Себастьяну, что тот получил хорошее образование и родился совершенно точно не на территориях Пустошей. Обитатели Виросы, лесные люди, выглядели совсем по-другому, да и мировоззрение их серьезно отличалось. Почему же загадочный спаситель его оказался в диких землях?
