На следующий день Масленицы, в четверг, по просьбе мастера Хафеле, был день отдыха, ему удалось это устроить через коменданта города Альберти, который часто посещал его трактир. Теперь у меня было много хорошей еды, но мой желудок пока еще не справлялся с ней, я должен был быть весьма осторожным. А на третий день, когда мы вышли, нас в Шорндорфе вечером заперли в доме вместе, чтобы мы не распространяли болезней, поскольку во всем Вюртемберге нас избегали как прокаженных.
Когда мы пришли к Вайблинген, транспортные средства разделили на две части, и тех, кто был в хорошем состоянии, то есть я один, поехал в Вальденбух; те, же, чье здоровье было несколько хуже — в Файхинген-на-Энце. Спустя две недели я как выздоравливающий был отправлен в Асперг и включен в находившийся там стрелковый полк, а потом совершил с ним несколько маршей. Но не прошло и четырех дней, как я снова заболел, да так, что чуть не умер. У меня поднялась очень высокая температура и кровь текла из носа так сильно, что в течение нескольких дней каждые пять-шесть минут мне нужно было повязывать вокруг головы кусок влажной ткани, а кровать должна была быть такая, чтобы я сидел, а не лежал в ней. И, поскольку мне становилось все хуже и хуже, после общего осмотра военного врача, учитывая мое физическое состояние, мне был предоставлен отпуск из-за моего плеча, которое пострадало во время попытки взять меня в плен — оно было несколько раз выбито и снова вправлено. Мне была обещана пенсия по инвалидности.
Когда я настолько ослаб, что стал бредить, и каждый сомневался, что я когда-нибудь поправлюсь, меня вместе с другими «русскими» отвезли в Файхинген. Меня пришлось внести и вынести из повозки, а внутрь я мог принять только воду. В Файхингене меня сразу же определили в комнату, где лежали умирающие. У меня не было ни пищи, ни лекарств. Но, тем не менее, кровотечение прекратилось.
Наконец, спустя восемь или девять дней, я захотел уксуса и добавил его в свой суп. Я благополучно съел его и теперь стал больше употреблять уксуса и салата. Салат мне тоже хорошо пошел, хотя мне пришлось есть его втайне от врача. Постепенно мой аппетит восстановился, так что я ел картофельный салат, чистый уксус, свинину, картофель и капусту — приготовленное мясо мне приносили тайно — и лекарств я больше уже не принимал. Я мог бы приписать мое восстановление ни к чему иному, кроме как кровотечению, благодаря которому я избавился от испорченной крови, и уксусу, который попадая в морщинки моего тела, очищал мою кровь и восстанавливал мой аппетит.
