Целым и невредимым вернулся Иринг к соратникам. Кримхильде немедля доложили, что Хаген, её обидчик, ранен в жестоком бою, и она пришла выразить благодарность датскому маркграфу.
— Да вознаградит вас Творец за отвагу! Доблестный витязь, вы смогли утешить меня. Вижу я, что кольчуга владельца Тронье теперь багряна от крови, и это радует моё сердце.
В знак уважения он сама своими белыми руками сняла с Иринга изрубленный щит.
— Рано вы взялись благодарить его, — сказал ей наблюдавший за ними Хаген. — От такой пустячной раны вреда не много. А вот если бы Иринг решился снова вступить со мною в бой, тогда б я счёл, что он достойный муж, а не пустой хвастун. Не радуйтесь, что на броне моей кровь. Она лишь добавит мне свирепости, и датчанин сполна ощутит это.
Иринг встал на ветру, чтобы дать остыть кольчуге, снял шлем. Все вокруг славили его храбрость, и, слыша это, он воспрял духом.
— Я возобновлю бой, — сказал могучий маркграф, — и без жалости сражу заносчивого рейнца. Лишь только помогите мне вооружиться, друзья.
Иринг отбросил прочь старый щит, хранящий следы ярости Хагена, и взял новый, крепкий. С великим тщанием готовился датчанин к схватке. Копьё он выбрал самое тяжёлое, надеялся, что оно насквозь пронзит врага. Хаген меж тем следил за его приготовлениями, и злость клокотала в нём.
Иринг устремился по лестничным ступеням навстречу противнику. Метнул копьё, потом вытащил клинок, и началась рубка. Мечи пробили щиты, ударились о панцири и высекли сноп искр, яркий, как костёр. Клинок бургунда глубоко задел плечо датчанина, и вассал Хаварта почувствовал, как вместе с кровью силы покидают его. Раненый маркграф поднял щит к самому забралу, и одна только мысль владела им: как спасти свою жизнь. Однако опытный соперник сумел нанести ему ещё одну рану, и куда более страшную — Хаген поднял копьё, метнул его, и оно застряло у Иринга в лобной кости.
Чуя смерть, маркграф добрался до своих соратников, однако датчане не смогли снять с него шлем, пока не вырвали копьё из раны. Под плач и горестные вопли родни удалец рухнул навзничь. Вассалы известили королеву, она пришла и, плача, склонилась над Ирингом — так ей было прискорбно, что пал её верный слуга. Он же при всех родных и друзьях сказал Кримхильде:
— Владычица моя, не лейте слёз, они не помогут мне. Я ранен так тяжело, что сегодня же умру и больше не смогу послужить вам и Этцелю.
А датчанам и тюрингам маркграф дал такой совет:
— Не принимайте даров от королевы. За золото Кримхильда отправит вас на верную гибель. Тот, кто пойдёт против Хагена, умрёт той же смертью, что и я.
