Короли с дружиной направились к храму, но внутрь храма входить не стали, остались перед дверьми.
— Держитесь вместе, — дал им совет Хаген, — чтобы при нападении дать отпор неприятелю. Щиты поставьте рядом с собой, и каждого, кто скажет вам грубое слово или иначе заденет, рубите насмерть без пощады. Только дерзость отныне будет нам защитой.
Хаген и храбрый скрипач, оба исполненные гнева, отправились на площадь, очень уж хотелось им столкнуться в дверях с королевой. Вскоре туда подошли и Этцель с Кримхильдой, одетые в роскошные одежды. Несметное множество вассалов шествовало за ними следом, и пыль, вздымаемая их ногами, словно туча, повисла над площадью.
Заметив, что все гости вооружены и при доспехах, хозяин удивился и промолвил:
— Друзья мои, почему вы пришли в кольчугах? Чего вы опасаетесь? Если нанесена вам обида, я сумею загладить её. Если нанесли ущерб, он будет беспрекословно возмещён, только скажите, в чём дело. Я очень сожалею, если кто-то посмел оскорбить вас.
— Мы не оскорблены, — ответил Хаген. — Но обычай нашей родины велит нам три дня являться на пир в доспехах и при оружии. Если бы кто нас обидел, мы бы давно уже доложили вам.
Кримхильда разозлилась, услышав ложь Хагена, кинула на него злобный взгляд. Она хорошо помнила обычаи своего народа, но не стала опровергать слова владетеля Тронье. Ведь если б её супруг, державный Этцель, проведал правду, он никогда бы не дал начаться раздору. Вот почему ей пришлось смирить свой нрав, хоть ненависть к родичам и продолжала бушевать в её душе.
Два бургунда стояли при входе в божий храм и лишь на две пяди отошли неспешно, когда высокомерная Кримхильда вместе с двором приблизилась к ним. От подобной дерзости гунны пришли в гнев и уже готовы были вступить в бой с бургундами, но, боясь Этцеля, сдержались, и дело ограничилось лишь толкотнёю в дверях.
После службы все снова собрались на площади, и гунны уселись на лихих коней. Семь тысяч бойцов, а также множество знатных молодых красавиц сопровождало Кримхильду. Королевская чета отправилась во дворец, там они вместе уселись у окна и принялись смотреть во двор, куда съезжались бойцы для участия в турнире.
Отважный Данкварт успел к самому началу схватки. За ним толпою шли оруженосцы и слуги. В поводу они вели осёдланных коней нибелунгов, и не было там скакунов, убранных богаче. Когда короли и дружинники вскочили в сёдла, Фолькер обратился к ним:
— Соратники, постоим за честь родной земли! — сказал шпильман. — Бейтесь так, чтобы снискать почёт и славу.
