Для знатных гостей Этцель отвёл богато убранные покои, а слуг и простых бойцов Кримхильда, лелея в уме тайный план, поселила в отдельном зале, где вся рейнская челядь была потом перебита. Старшим над слугами Гунтер поставил Данкварта, наказав усердно заботиться о них.
Неласково встретила гостей хозяйка. Обнялась с одним лишь Гизельхером, прочих вовсе не удостоив приветствия. Увидев это, Хаген потуже подтянул завязки у шлема.
— Приём столь холоден и обиден, что в кого угодно вселит тревогу, — рассудил владетель Тронье. — Похоже, не всем из нас здесь рады.
— Учтив с гостями лишь тот хозяин, — ответила ему Кримхильда, — кому доставляет радость их приход. А с чем таким сюда явились вы, чтобы я радовалась вам?
— Знай я заранее, — ответил Хаген с усмешкой, — что вы, королева, примете от меня, вассала, подарок, непременно преподнёс вам что-нибудь.
— Речь не о подарке — я прошу своего. Верните мне клад нибелунгов. Что с ним случилось и где вы его спрятали? Я его единственная полноправная владычица, и сам Бог велел вам привезти его сюда.
— Разве вы забыли, что много лет назад, выполняя волю моих государей, я утопил этот клад в водах Рейна? Там, на дне реки, он и будет лежать до самого Страшного суда.
— Много слёз пролила я о нём, — ответила ему королева. — Это был подарок мужа, и я полагала, что хоть часть его вы обязаны вернуть мне.
— Пусть чёрт носит вам клады! — ответил ей владетель Тронье. — И без того довольно привёз я на себе: щит, меч, броню. Но хоть и происходят они из тех земель, где вы родились, а всё же не станут для вас подарками!
— У нас гости сдают оружие при входе в зал, — предупредила Кримхильда нибелунгов. — Я приму его у вас на сохранение.
— Вовек не бывать тому, — возразил Хаген. — Разве допущу я, чтобы хозяйка при людях надрывалась, таская мои доспехи? Отец учил меня беречь прекрасных дам. И раньше, и впредь, сам я буду носить своё оружие.
— Измена! — сказала Кримхильда. — Верно, кто-то предупредил моих братьев и Хагена, оттого и не желают они снять доспехи. Если проведаю, кто виновник, ждёт его злая кончина.
— И трёх королей, и лихого Хагена, предостерёг я и никто другой, — побагровев, отвечал ей Дитрих. — Попробуй, дьяволица, расправься со мной!
Хоть и потемнело у Кримхильды в глазах от гнева, ничего она не сказала Дитриху — такой страх вызывал у неё этот воин. Окинув свирепым взглядом своих врагов, королева отошла от них подальше.
Два доблестных мужа — Хаген и Дитрих — пожали друг другу руки.
