Рейнцы меж тем уже разбили шатры. Когда Хаген увидел, кто направляется к ним, то почтительно обратился к своим королям:
— Господа, я попрошу вас подняться и с честью встретить тех, кто едет сюда. То доблестные сыны земли Амелунгов. Души их полны мужества и благородства, а ведёт их Дитрих Бернский, достойнейший и отважный рыцарь, дружить с которым большая честь.
Как велит долг радушия и учтивости, Дитрих и его отряд спешились и устремились к палаткам бургундов, приветствуя заезжих витязей.
Дитрих приехал сюда с тяжёлыми предчувствиями. Он надеялся, что Рюдегер сумеет отговорить рейнцев от визита к гуннам, и потому обратился к детям Уты с такими словами:
— Привет вам, Гунтер, Гернот и млад Гизельхер. А также вам, Хаген, шпильман Фолькер и отважный Данкварт. Неужели не ведомо вам, что Кримхильда до сих пор не может забыть Зигфрида и всё ещё скорбит о нём?
— Что нам за дело до её печали? — высокомерно ответил Хаген. — Уже немало лет прошло со дня его кончины. Королеве разумней любить нового мужа. К чему рыдать о том, кто не воскреснет?
— Оставим Зигфрида, пусть он спит вечным сном, — молвил Дитрих. — Сейчас, державный Гунтер, я веду речь не о нём, а о вас. Вы — опора нибелунгов и, покуда не сочтены дни Кримхильды, вам стоило бы поберечь свою жизнь.
— Как же мне ещё беречься? — удивился король. — Как я могу не поверить своему зятю, если два его шпильмана пригласили меня приехать на торжество?
— Государь, — сказал владетель Тронье, — нужно во что бы то ни стало уговорить Дитриха и его друзей открыть нам планы Кримхильды.
Короли последовали совету Хагена, отвели Дитриха в сторону и обратились с таким вопросом:
— Поведай нам, достойный Дитрих, что замыслила против нас королева?
— Что ещё я могу открыть вам? — ответил могучий бернец. — Каждый день на заре я слышу, как Кримхильда приносит Царю Небесному свою печаль о Зигфриде.
— Этому горю ничем не помочь, пусть хоть век плачет, — воскликнул отважный шпильман Фолькер. — Мы же поедем ко двору, а там сами увидим, какой приём нам приготовили гунны.
И с тем бургунды бесстрашно отправились дальше.
Всю дорогу до самой столицы гунны жадно разглядывали приезжих, силясь угадать меж ними Хагена. В здешних землях каждый знал, чьим копьём был убит Зигфрид Нидерландский — величайший воин из когда-либо рождавшихся на свет. Все обсуждали владетеля Тронье, его внешность, одежду, оружие. Сказать по правде, бургунд был хорош собой — высок, осанист, с длинными ногами и косою саженью в плечах. В кудрях его серебрилась седина, а грозный взгляд и висящий на поясе Бальмунг внушали страх окружающим.
