Песнь о Нибелунгах | страница 113

Ни короли, ни их вассалы, конечно, не взяли бы подарков, если бы не сердечность хозяина, не уступить которой было попросту невозможно. И всё же случилось так, что вскоре маркграф пал от мечей бургундов.

Чтобы почтить хозяйку, учтивый Фолькер сыграл для неё на скрипке и спел при этом такую песню, что мысль о скором расставании повергла в печаль всех присутствующих. Маркграфиня велела принести шкатулку и, вынув из неё двенадцать браслетов чеканного золота, надела их на руку герою.

— Возьмите эти запястья с собой на пир к Этцелю и в память обо мне носите, не снимая. Когда же будете возвращаться обратно на Рейн, доставьте нам радость и снова приезжайте с визитом в Бехларен.

Первое желание дамы скрипач исполнял до самой смерти.

— Чтобы на вас не напали в дороге, — сказал гостям Рюдегер, — я сам поеду с вами и возьму с собой отряд удальцов.

Пять сотен дружинников отправилось вместе с маркграфом. Все в прекрасных одеждах и на лихих скакунах. С весёлым сердцем мчались они вслед за хозяином, и никому из них не довелось вернуться домой.

На прощание маркграф прижал к груди дочь и супругу, млад Гизельхер поцеловал в уста невесту, бойцы обняли своих пригожих жён.

Ах, как же горько пришлось потом женщинам оплакивать их!

Все окна были раскрыты настежь, отовсюду смотрели люди на отъезд витязей.

Герои двинулись в путь. Ручьями лились слёзы у дам и дев, плохое предчувствие угнетало их. А витязи, следуя идущей вдоль Дуная тропе, ликующей лавиной мчали к гуннам.

Где-то на середине пути маркграф обратился к бургундам с советом:

— Отправьте к Этцелю гонца с известием, что вы с дружиной спешите в их владения. Такое сообщение обрадует его.

Гонец стрелой полетел по Австрии, и вскоре гуннский двор переполошила весть о приближении гостей с Рейна. Этцель был несказанно рад этому и велел вассалам готовить встречу.

— Нибелунги уже недалеко, — обратился он к Кримхильде. — Большую честь оказали нам бургундские короли своим приездом, и потому, жена моя, прими братьев со всем радушием.

Королева поднялась с места, встала у окна. Как подруга ждёт друга, ждала она земляков и не могла оторвать взора от показавшихся вдали бургундов.

— Настал день моей радости! — воскликнула Кримхильда. — Наконец-то мои родственники пожаловали сюда. И теперь пусть каждый гунн, кто жаждет золота и чести, вспомнит, сколько обид посмели они нанести мне!

Погрустнел Дитрих Бернский, когда его седой вассал Хильдебранд явился к нему с известием о приближении вормсцев. Однако же, чтобы соблюсти приличия, приказал принять бургундов приветливо — распорядился подать коней и вместе с Вольфхартом и другими витязями отправился в поле, чтобы встретить там гостей и предложить свои услуги.