— Благородный маркграф! — громко воскликнул шпильман. — Господь был столь щедр к вам, наградив такой разумной и красивой женой, с которой вы живёте в мире и покое. Я же, будь я могучим государем, а не простым вассалом, взял бы в жёны вашу дочь и жил бы с ней счастливо до скончания моих дней! Не встречал я ещё девицы добродетельней, высокороднее и прекрасней!
— Я и мечтать не смею, — ответил Рюдегер, — что моя дочь станет когда-нибудь супругой короля. Ведь мы изгнанники и живём в чужой земле. Пусть она и красавица, что в том толку?
Гернот учтиво, как он умел, ответил ему:
— Если б случилась мне нужда искать невесту, я бы не мог и мечтать о супруге лучшей, чем ваша дочь.
Хаген поддержал своего короля:
— Вашему младшему брату Гизельхеру давно настало время жениться. И я, как и все его вассалы, буду счастлив и горд, если он пойдёт под венец с юной маркграфиней.
Любой из нас за честь почтёт служить столь достойной госпоже.
Маркграфу с Готелиндой пришлись по сердцу такие речи, и все тут же решили, что Гизельхер должен прямо здесь назвать дочь Рюдегера Бехларенского своей невестой, ведь по своему рождению она ничуть не ниже бургундских королей.
Сказано — сделано. Родители позвали прекрасную девицу в зал и поклялись взять Гизельхера в зятья. Он же дал обет вечно любить их дочь. Гунтер и Гернот со своей стороны пообещали, что после брачной ночи дадут молодой жене немало земель и замков.
— У меня нет ни земель, ни замков, — ответил на это Рюдегер. — Но я обещаю весь свой век верно служить вам. А чтобы в Вормсе не сочли брак неравным, я дам за дочкой в приданное сто лошадей с серебром и золотом.
Как положено по обычаю, жених и невеста встали на середине зала, и ликующие вассалы обступили их кольцом. Все витязи в тот миг завидовали Гизельхеру. Затем, как заведено, бехларенку спросили, согласна ли она взять молодого короля в супруги. Но та, краснея от смущения, долго не могла вымолвить долгожданного «да». Что поделать, девушкам всегда нелегко делать такие признания. Выждав некоторое время, Рюдегер приказал ей ответить Гизельхеру согласием, и молодой витязь заключил деву в объятия.
Увы, недолго герою суждено было принадлежать своей невесте!
— Короли бургундов, — сказал гостям маркграф, — я отдам вам дочь, когда вы будете возвращаться от гуннов обратно на Рейн.
Все присутствующие согласились со столь мудрым решением.
Тут хозяин решил, что настала пора отдохнуть. Невеста до утра ушла к себе в светлицу, отправились и гости в отведённые им покои.
