Мы уже были в прихожей, когда в дверь позвонил управдом. Не заходя в прихожую, управдом сказал, что по правилам больше шести собираться нельзя. Если будет больше шести гостей, то нужно подать заявку, и кто-то из ЖАКТа[12] будет присутствовать. Подумав, управдом поправился: «Больше пяти нельзя, а у вас-то каждый день больше тринадцати».
Что ж это за дом, где «каждый день больше тринадцати»? И я кое-что предпринял, чтобы вернуться.
Я «забыл» коробку с платьем! Припрятал ее в прихожей, прикрыв сверху чьим-то черным балахоном.
Побежал домой работать. Если я хочу стать художником, я должен помнить слова Филонова: для художника и дня не может быть без работы.
Глава 10
Город, в котором невролог смотрит на все с точки зрения тигра
Дневник Рахили
Мама пригласила ко мне лучшего невролога в городе, потому что я лаю.
Считает, у меня нервный срыв. Идея фикс, неадекватное поведение, резкая смена настроения, и я лаю. Нужна профессиональная помощь.
Отчасти это правда: мною овладела идея фикс — понять, почему отменили приглашение?.. Я почти не ем, лежу, отвернувшись к стенке (всем телом повернуться не могу, только головой). Не ем еще и потому, что от горя у меня расстроился желудок, а это в моем положении катастрофа и унизительная зависимость от домработницы.
Невролог — лысина, очки — чем он может мне помочь?.. Укоризненно посмотрел на маму, когда та сказала «острая реакция, депрессивное состояние, лаяла», — мол, кто тут врач, вы или я?.. И правда, депрессивное состояние — это диагноз, а лаяла — это симптом.
Никто не узнает, почему я лаяла: признаться в таком невозможно.
У меня под матрацем, со стороны стенки, журналы «Ёж» 1931 года, это журналы для младших школьников. Удача, что я смогла нащупать один левой рукой и вытащить из-под себя.
Я давным-давно обнаружила подшивку «Ежа» и читала, когда мне плохо. Там такие хорошие, утишающие мои горести рассказы. А рисунки-то, рисунки! Рисунки Лебедева, Ермолаевой, Курдова, Конашевича, Глебовой, Стерлигова, Порет. От этих рисунков во мне бурлит радость, как от солнца или от снега! Конечно, я читала «Ежа» тайно от всех: представляю, что бы сказала мама, увидев, что я рассматриваю картинки в журнале для пионеров 30-х годов… Что я отупела, рехнулась и деградировала. У меня под матрацем спрятана парочка номеров.
В этом номере «Ежа», что я вытащила из-под матраца, было про путешественника Макара Свирепого, которого напутствует собака Пулемет:
Ау-ау-ау! Вав-вав-вав!
