Ольга осмотрела себя и только теперь осознала, как ужасно выглядит в порванной и местами обгоревшей одежде. Она осторожно потянула носом. От нее пахло преимущественно гарью, но искупаться бы все равно не мешало.
— Я не сказала, что останусь ночевать, — произнесла она.
— Вздор, — сказал на это Геннадий Ильич. — Возле твоего дома уже засада. Все близкие под наблюдением, все телефоны на прослушке. С терроризмом не шутят.
— Это был не терроризм!
— В чистом виде, — отрезал он. — Пожизненный срок тебе обеспечен, Оля. Я бывший мент и знаю, о чем говорю. Даже не надейся вернуться в прошлую жизнь. От мобильника, кстати, придется избавиться. И к банкоматам не суйся. Моментально вычислят и повяжут.
Она прошлась по комнате и чуть было не опустилась на диван, но вовремя спохватилась.
— Ничего, — сказал Геннадий Ильич. — Сидеть можно.
— Когда я пошла на это, — пробормотала Ольга, — я как-то не очень думала о последствиях.
— Обычно все преступления так и совершаются.
— Знаешь что! Прекрати называть меня преступницей!
Он смерил ее равнодушным взглядом и пожал плечами:
— Постараюсь. Не стоит относиться к этому так болезненно. С точки зрения закона, я тоже преступник. Тройное убийство и пособничество терроризму. Это тоже на пожизненное тянет.
— И что дальше? — спросила Ольга. — Есть способ избежать срока? Или всю жизнь придется прятаться?
— Я об этом пока не думал, — сказал Геннадий Ильич. — У меня сейчас другая цель. Первоочередная.
— Какая?
— Перебить всех бандитов в городе, — невозмутимо ответил он. — Такую цель я перед собой поставил.
Она хотела недоверчиво ухмыльнуться, но вдруг поняла, что этот человек не шутит и не рисуется.
— Не слишком… э-э… масштабно?
— В самый раз, — сказал Геннадий Ильич. — Мне нужна великая цель, важная. Иначе дальше жить не получится. Сопьюсь или сломаюсь.
Ольга поймала себя на том, что кусает губу. Она сама не очень хорошо представляла себе, как станет жить без Тани. У нее никого не осталось, и она с ужасом подумала о тысячах вечеров и ночей одиночества, поджидающих ее впереди. Собаку завести, что ли? Но Ольга терпеть не могла собак. Кошек она тоже не любила. Оставались аквариумные рыбки. Или попугайчики. Ей стало не по себе. Она поежилась и взяла себя за плечи.
— Тебе нужно принять горячую ванну, — сказал Геннадий Ильич. — Я совсем забыл спросить по запарке: ожоги у тебя есть? Раны? Переломы?
— Кажется, нет, — ответила она немного удивленно. — Я за перегородкой стояла, когда рвануло.
