— Взрывчатку где взяла?
Ольга бросила на него настороженный взгляд:
— Сама сделала. А что?
— Ладно, потом расскажешь, — махнул он рукой. — Пойдем, ванную комнату покажу. Пока будешь купаться, я тебе какую-нибудь одежду подберу.
— Нет! — вырвалось у Ольги.
Геннадий Ильич поднял брови:
— Собираешься ходить голой? Я — против.
Первая мысль была: «Как же, разогналась!» Вторая: «Интересно, почему это он против?»
От Ольгиной блузки остались лишь никуда не годные лохмотья, юбка была перепачкана, колготки разлезлись, а белье нуждалось в срочной стирке. Ей оставалось лишь обратить разговор в шутку, как это сделал хозяин дома.
— Раз ты против, то не буду, уговорил. Только не нужно ничего обтягивающего, ладно? Я люблю одежду свободную и теплую.
Геннадий Ильич кивнул и сделал приглашающий жест в сторону ванной комнаты. Войдя туда, Ольга поспешила закрыться, разделась, забралась в ванну и лишь потом вспомнила, что намеревалась не только искупаться, но и постираться. Как же она возьмет одежду?
В дверь стукнули. Она инстинктивно приняла классическую позу купальщицы, застигнутой врасплох, и нервно крикнула:
— Что?
— Одежда висит на ручке двери, — сообщил голос Геннадия Ильича. — Я в комнате. Чувствуй себя свободно.
Подкравшись к двери, Ольга приложила ухо к щели и стала слушать. Шаги удалились, заработал телевизор или радиоприемник. Вся покрывшись мурашками, с затвердевшими сосками и похолодевшими ногами, Ольга распахнула дверь. От резкого движения ворох одежды соскользнул с ручки и упал на пол. Сердце Ольги подпрыгнуло. Она схватила одежду, заперлась и прижалась к двери, переводя дыхание, как после пробежки.
Глава 12. Взрывная техника
Взрыв в «Тереке» показали даже по центральному телевидению. Это означало, что дело получило самую широкую огласку. Лишь бы следственную бригаду из столицы не прислали, размышлял Геннадий Ильич, устроившийся в кресле перед телевизором с пультом в руке.
Было утро. Солнце взошло в морозной дымке, деревья были покрыты инеем, над городом стояли столбы белого дыма, свидетельствующие об абсолютно безветренной погоде.
Из кухни доносилось шкворчание. Пахло растопленным маслом и тестом. Геннадию Ильичу приходилось все чаще сглатывать слюну.
Когда собрались завтракать, Ольга критически осмотрела имеющиеся продукты и сказала, что лучше напечет блинов. Заглянула в холодильник и покачала головой:
— Масла, правда, маловато.
— Я вынужден экономить на рационе, — сказал Геннадий Ильич. — Не обессудь.
