Стоя в автомобиле, Врангель крутился во все стороны. Обещал после победы осыпать всех казаков золотом, каждому — хозяйство чуть ли не в триста десятин.
В пасху с епископом Вениамином помчался на передовые, к Сивашу, к бронепоездам «Волк», «Офицер» и «Георгий-Победоносец». Тепло, ясно, солнечно. Изредка татакнет пулемет, праздника ради ударит орудие. Подъехал к цепям, выпрыгнул из автомобиля, высокий, стройный, не боясь пули. Епископ вышел с крестом, христосовался с серыми шинелями, говорил: в праздник воскресения — все мысли о воскресении России. А Врангель сказал:
— Вас, героев, защитников Крыма, как офицеров, так и солдат, и ваши семьи, будьте спокойны, я не забуду!
Поехали к дроздовцам. Наградили, благословили.
Но нет, Врангель не ко всем хорош. Ненужных гонит прочь, кого куда: знатных на волю, за море, простых — на Принцевы острова в лагеря, в Египет и на Лемнос.
В Евпатории хорошо жил с молодой супругой престарелый генерал, председатель военного суда Дорошевский. Чины полиции носили ему окорока, масло и яйца. И вот зазвенели шпоры… и председатель пропал, выгнан.
Тридцать дурачков, мичманов флота, во главе с пасынком великого князя Николая Николаевича, задумали арестовать Врангеля, сделать правителем Слащева, а князя Романовского объявить блюстителем царского престола. В ресторанах без умолку провозглашали тосты в честь будущего самодержца… Врангель разогнал дурачков. А князь оказался вдруг застреленным.
Генерал Покровский — вешатель, убийца. Холодок пройдет по коже, когда посмотришь на его сутулую фигурку, на низкий черный лоб, крючковатый нос, когда заглянешь в пронзительные, страшные глаза. Нынче Покровский ходит и спит с охраной, боится Врангеля.
Казачьему генералу, командиру Донского корпуса Сидорину, Врангель теперь припомнил его речи в Ясиноватой. Не следовало Сидорину говорить, что не ему, Врангелю, с баронским титулом, быть правителем; не надо было смеяться над добровольцами, говорить, что краса и гордость белого стана генерал Кутепов в феврале на Кубани подчинился ему, казаку Сидорину… Пробил двенадцатый час! Врангель издал приказ о том, что в штабе Донского корпуса политиканство, газета штаба сеет вражду меж добровольцами и казаками, поносит вождей Добровольческой армии, проводит мысль о соглашении с большевиками. Посему: газету закрыть, редактора, сотника графа Дошайла, судить военно-полевым судом за государственную измену. Командира корпуса генерала Сидорина, начальника штаба профессора генерала Кельчевского и генерал-квартирмейстера Кислова от должностей отрешить.
