Она улыбнулась.
— Не бойтесь, пейте. Сейчас нужна небольшая нагрузка. — Она села рядом с ним, взяла тонкими пальчиками его запястье, и лицо ее сразу стало сосредоточенно-отрешенным.
Она слушала, улавливая неровные толчки пульса, как его организм реагирует на каждый толчок, как сжимается сердечная мышца, как распрямляются сведенные спазмом стенки сосудов… Она словно видела, как рентген, все неуловимые процессы в каждой его клеточке… Сейчас можно было бы сказать, что она видит его насквозь, знает наизусть…
Виана нахмурилась. Велела:
— Расслабьтесь… Думайте о приятном… — Потом убрала свою руку с его и заглянула профессору в лицо таким глубоким, бездонным взглядом, что он вдруг растерялся, как мальчишка. — Вас что-то тревожит? — Голос был низкий, трудной, завораживающий…
Профессор пожал плечами.
— Конечно, меня это не касается… просто странно… И меня это действительно беспокоит… Наташа отказалась ехать на дачу.
Он действительно не мог понять, почему такое незначительное событие так его взволновало.
Виана оживилась, воскликнула обрадованно:
— Вы предложили им жить на даче? Ах, какой вы молодец! Я предлагала Наташе пожить у меня, но она даже слышать об этом не хочет и денег не берет.
В ее глазах сквозило искреннее восхищение Мартыновым. Она опять тронула его руку, мягко, успокаивающе…
— Вы не волнуйтесь, я Наташу уговорю…
И тут Виана заметила, что Владимир Константинович замер в изумлении, «не врубаясь», как говорит Сашка, о чем, собственно, речь.
— Простите… я…
— Вы действительно ничего не знаете?
Виана посерьезнела и коротко изложила ему суть возникшей у Наташи проблемы.
— Осел! — хлопнул себя по лбу Мартынов. — Старый осел!
— Не согласна, — возразила Виана. — Во-первых, не осел, а во-вторых… — Она лукаво улыбнулась. — Не старый…
Наташа никак не могла поверить неожиданно свалившемуся на нее счастью. Конечно, назвать «счастьем» решение простой проблемы жилья, может быть, слишком громко, но когда все так плохо, трудно, горько и не видно просвета, такая элементарная удача кажется просто свалившейся на голову.
«Теперь все будет хорошо… Это перелом… Черная полоса закончилась… — думала Наташа, лихорадочно собирая вещи. — Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…»
Она боялась загадывать наперед, чтобы не сломать хрупкий, едва обозначившийся момент долгожданного перелома. Но не могла удержаться, сердце радостно колотилось.
Как здорово будет им с Андреем в уютной даче Владимира Константиновича… Это настоящий дом, обжитый, пропитанный теплом. А этот неповторимый запах дерева от толстых бревен сруба… А книги… А сад… Ей казалось, что едва они вырвутся из давящей атмосферы пустого убогого полуподвала и вдохнут чистый пьянящий воздух, у них тут же исчезнут все проблемы и жизнь потечет совсем другая — простая, добрая и счастливая.
