Мелькнула вспышка и секунды через две сквозь водопадный шум ливневых струй донёсся тяжёлый, лениво перекатывающийся грохот дальнего грома.
— О, это чего там? Гроза у вас?
— Гроза, — подтвердил Искандеров. — Прямо вот… с вечера. И всю ночь, наверное, будет.
— А у нас снегом всё замело, — грустно ответил Игнат. — Эх, вот и мне в тропики! Да дела всё, дела… Это ты у нас птица вольная. Взял — и улетел. А я… Так сделаешь?
— Послезавтра будет готово, — ответил Михаил. — Ты, главное, на карточку…
— Помню, помню! — радостно подтвердил Игнат. — Пока, пока!
И повесил трубку.
Повесил поспешно.
Видно, испугался, что Искандеров передумает.
А Михаил…
«Нет, всё правильно. Деньги нужны».
Принял душ, почти час выстаивая под прохладными, слабенькими струями пахнущей тиной и многолетней ржавчиной воды, которая из смесителя текла сразу во все стороны, частично выливаясь и в шланг.
Вытерся махровым, белым с красными драконами, полотенцем.
На сон грядущий — долго стоял у открытого окна и курил, сбрасывая пепел на качающиеся под серым потоком небесной воды банановые листья.
А потом лёг в постель.
Он думал, что ночь будет бессонной, как и прошлые две.
Но — почти сразу уснул.
И снилось ему…
Вениамин посмотрел на часы.
«Уважаемые дамы и господа, прибытие рейса номер пять-два-четыре из Москвы в аэропорт Нарака задерживается…»
— Вот этого мне и не хватало!
«…на три часа. Информация о прибытии…»
— Нет, вот только этого мне и не хватало! Именно этого!
«…передана дополнительно. Данные на табло обновляются…»
Вениамин часто-часто заморгал, почувствовав сначала лёгкое жжение, а потом и сильную резь в уголках глаз от затёкшего на края век липкого, словно кислота обжигающего кожу и слизистые пота.
— Этого…
Вот только не надо сейчас тереть уголки глаз. Это ошибка, большая ошибка.
И очки не снимать. Чтобы не было искушения притронуться грязными, покрытыми пылью пальцами к ноющим глазам.
«Чёрт, когда же они отрегулируют кондиционеры! На туристах экономят, на пассажирах, на кормильцах и этих… как их… поильцах…»
Мысли совсем спутались.
«Три часа…»
Толкавший доверху гружённую синими пластиковыми чемоданами тележку толстяк в красной, обвисшей, тёмными потовыми пятнами покрытой футболке пытался объехать его…
— Ну ты, это! — и Вениамин погрозил ему пальцем.
…не справился и скрипучая аэропортовая тележка краем задела его.
— Сорри, — пробурчал толстяк, поправляя съехавший набок чемодан, что с трудом умещён был им на самый верх багажной пирамиды.
