Прошли годы первой ссылки — Леонид Красин завершил образование. Стать хорошим инженером помогли ему и широкая, богатая начитанность, и подготовка диалектики марксиста, и способность «мыслить геометрически» — сразу понимать чертежи, владеть счетной линейкой.
Вместе с Классоном он строит электрическую станцию на Бакинских нефтяных промыслах, становится известным в деловых кругах России как ближайший друг и сотрудник «несравненного Роберта Эдуардовича», как инженер, «под которого можно дать деньги».
Там же, в Баку, Леонид Красин организует подпольную типографию.
До сих пор памятна Глебу Максимилиановичу тогдашняя встреча с ним. Кржижановский как член первого Центрального Комитета Российской социал-демократической рабочей партии повел с Красиным переговоры. Красин тут же с готовностью откликнулся на предложение о сотрудничестве. Это он помог быстро напечатать первомайскую прокламацию, ставшую как бы манифестом Центрального Комитета.
В революцию пятого года Красин — незаменимый помощник Ильича, который высоко его ценит.
Как член ЦК, он создает знаменитую подпольную типографию в Москве, на Лесной улице, а как видный инженер строит электрическую станцию в Орехово-Зуеве, у Саввы Морозова.
Знакомство с этим крупнейшим фабрикантом открывает Красину доступ в среду фрондирующей либеральной верхушки Москвы, а личное обаяние помогает сблизиться с актерами Художественного театра — добывать деньги для большевиков.
Перебравшись в Питер, Леонид Борисович занимает пост заведующего кабельной сетью «Электрического общества». Обстоятельство, мешающее даже опытным ищейкам понять, что Красин — активный участник революции, что он дружит с такими людьми, как Камо, готовит и испытывает бомбы с такими, как Глеб Кржижановский.
Вскоре по его протекции на улицах столицы появляется не совсем обычный монтер. Внешне он ничем не отличается от своих собратьев по профессии — свежая рубашка с накрахмаленным воротничком, строгий черный галстук, строгая тужурка, шляпа, кожаная сумка на широком ремне. Мало кто знает, что имя этого человека высечено на мраморной доске в вестибюле того самого института, мимо которого он сейчас шагает, что он был начальником крупнейшего в России депо, входил в руководящую пятерку петербургского «Союза борьбы», в первый ЦК Российской социал-демократической рабочей партии.
Но, странное дело, нет в нем ничего от того, что принято называть «все в прошлом». Наоборот, бодро, легко шагает он по земле, подставляя лицо недоброму осеннему ветру.
