Сложнее обстояла ситуация с греческими колонистами. Два восстания в 325 г. и 323–322 гг. демонстрируют их недовольство, как считает Г.А. Кошеленко, колонизационной политикой Александра, при которой основанные поселения были заселены смешанным контингентом поселенцев (включая греков, македонян и варваров), что противоречило идее полиса[104]. Однако можно предположить, что после реформы Антигона в Персеполе (316 г.) усиленная власть сатрапов в какой-то форме нейтрализовала это движение. Власть местных элит с 320 по 305 гг. была гораздо сильнее центральной греко-македонской власти[105]. Политика Селевка в отношении греческих колонистов, таким образом, должна была бы строиться с учетом предыдущего опыта политики Александра.
Действительно, первые Селевкиды поддерживали полисный характер колонизации восточных сатрапий, но в период восточного похода» Селевка такая практика еще не была принята. Переустройству восточных колоний (городов, основанных еще Александром) уделял впоследствии много внимания соправитель Селевка I Антиох. Кажется, это было одной из его приоритетных задач. Да и восстание греческих поселенцев в нач. III в. до н. э. против власти Селевка наводит на мысль, что полисная система в Бактрии и Согдиане к этому моменту еще не сформировалась. Можно предположить, что союз с местной бактрийско-согдийской элитой первоначально не предполагал серьезного вмешательства Селевка во внутренние дела сатрапий. Дело ограничивалось только формальным подчинением Бактрии и Согдианы новой власти со всеми последующими экономическими и внешнеполитическими составляющими.
Итак, после завоевания Вавилона Селевк направился в Бактрию (Iust. XV. 11). Причины этой кампании до конца остаются неизвестны. Сразу же оставим идею об империалистических планах по восстановлению державы Александра, которые можно было бы приписать Селевку, как несостоятельную. Вряд ли Селевк или любой другой диадох в данный момент пытался реконструировать империю Александра Великого. Но можно ли утверждать, что, несмотря на явную неспособность воевать на Западе, Селевк решил повторить подвиг Александра на Востоке? Как кажется, для такого масштабного, дорогостоящего и весьма опасного предприятия у Селевка должны были быть более весомые причины, чем идеологические.
Мы немного коснулись экономических мотивов, однако существуют и политические. Как уже было отмечено, регион Бактрии и Согдианы был заселен греко-македонскими колонистами, которые в политическом смысле были крайне нестабильным элементом. Два известных восстания в 325 и 323–322 гг. подчеркивают настроения, царившие в среде колонистов. Их основная цель заключалась в возвращении на родину, т. е. в материковую Грецию. В 290-е годы, когда эти сатрапии захлестнула волна кочевников с севера, подняли восстания и жители некоторых городов. Кто именно, колонисты или местное население, неизвестно. Такой большой промежуток времени между 322 и 290-ми годами наводит на мысль, что поднимались и другие восстания, которые не нашли отражения у древних авторов. Однако существует одно короткое упоминание позднего источника — Павла Орозия (
