Она схватилась за голову, зажала уши и повторяла без конца его имя, не слыша больше ни его «ла-ля-ля», ничего другого, словно так ей было легче кричать самой.
А Хиёл про себя подумал: так, понятно, это не случайно.
— Муж? — спросил он.
— Какой муж? — удивилась Рая. — Кому нужен такой обормот в мужья? Куддуска!
Может быть, парень упивался своей работой, может быть, выхвалялся перед ней, но он не обращал никакого внимания на ее крики, и Рая побежала к вышке. Хиёл невольно потянулся за ней, проваливаясь в песок по щиколотку.
На втором витке лестницы Хиёл внезапно остановился, и Рая заметила его замешательство.
— Что, боишься? — спросила она насмешливо. — Не надо бояться. Бояться нельзя.
Выше лестница дрожала сильнее. И вдруг Рая вспомнила:
— Тебе же держаться трудно… Руки!.. Слезай!
Хиёл отрицательно потряс головой.
— Куддуска! — крикнула Рая вверх и оглянулась на Хиёла. — Слезай, пижон! Один там, другой здесь!
Они лезли все выше.
— Ла-ля-ля! — уже било в самые уши.
— Живой? — спрашивала Рая то ли Куддуса, то ли Хиёла.
— Привет! — сказал небрежно Куддус.
— Пристегнись сейчас же! — велела ему Рая. — Встань на пол!
Пристяжной пояс Куддуса висел тут же, белые зубы сверкали на скуластом запыленном и загорелом лице. И глаза, как две черные пули.
— Раз, — сказала она, — два…
Хиёл увидел в ее руках милицейский свисток, но Куддус не дал ей сосчитать до трех!
— Тревога отменяется, — сказал он, спрыгивая с обрешетки на пол мостика. — Работа закончена… Куддуска целый, не надо плакать.
— Глупый! Вот глупый! — все еще распаленно крикнула Рая. — Кто о тебе будет плакать? Очень надо! Не жди…
— Зачем тогда так кричать? — спросил Куддус, растопырив руки, черные от мазута и глины.
— Расшибешься, тогда тебя пластырем не склеишь.
— Вай-вай! — сказал Куддус.
— Ну, ладно, — ответила Рая. — Ладно. Больше я с тобой не разговариваю.
— Тогда я уезжаю… — горько сказал Куддус. — Куплю мотоцикл, сяду и уеду… Деньги есть.
Рая молчала.
— Правда, на глубокое бурение встаем? — спросил Куддус.
Она опять не раскрыла рта.
— Интересно…
Хиёл смотрел, как отлетали от дизеля сизые облачка выхлопных газов. Вслед ветер гнал невесомую пыль… И оттого, что пыли тут было много и некуда ей было скрыться, вся пустыня дымилась…
Вдруг дизель стих и наступила необыкновенная тишина.
— Лучше уезжай, Куддус, — вздохнула в этой тишине Рая. — Все равно я доложу о тебе Ягане Ярашевне. Или самому главному инженеру…
Куддус приторачивал какой-то свой высотный инвентарь к стропилам вышки. В изогнутых крылышками губах его бродила усмешка. Кнопки жгучих глаз нацелились на Хиёла.
