— Я уеду — другой будет, — сказал он.
— Сказала бы я тебе, Куддус, — покачала головой Рая, — да лучше не скажу…
Она стала спускаться, задев Хиёла плечом.
Куддус, свесившись, долго смотрел, как ее фигурка становится все меньше и меньше.
— Боевое крещение? — спросил он, показав глазами на руки Хиёла.
— Случайность…
— Здорово! — язвительно поцокал языком Куддус. — Быстро успел. Теперь мы будем работать, а ты — смотреть?
— Я и так смогу, — как бычок, наклонив голову, бросил ему Хиёл и попытался сжать перебинтованные ладони в кулаки.
— Так не сможешь, — сказал Куддус, покрутив головой, а рот его неожиданно расплылся до ушей.
— Увидим.
— Ты что, подвиги приехал совершать? — спросил Куддус.
Глаза его заинтересованно блестели.
— Ну, давай, давай!
Главный инженер Корабельников вышел из вагончика и пошел к Рае под козырек, устроенный на одном крыле вышки, возле вибрационных сит, договориться о качестве раствора. Шахаб остался наедине с Яганой, за чайничком остывшего чая. Пиалы стояли среди раскрытых вахтенных журналов и раскиданных по столу бумаг.
Уже все было перелистано, Ягана отложила карандаш, рассчитав или хотя бы прикинув возможную скорость проходки… Шахаб ждал, уперев ладони в круглые колени. Все в нем было крупно, основательно, от кепки на голове, большой, как таз, до солдатских ботинок. И молчание тоже.
— Как это понимать, Ягана? — спросил он наконец.
— Что, Шахаб?
— Глубокое бурение?
Ягана тоже ждала вопроса, но все же сказала не сразу.
— Это понимать надо так, что управляющий трестом Надиров не хочет больше ждать дополнительных сведений разведки и отдал приказ о бурении промышленных скважин.
— Цель?
— Сэкономить государственные средства. Дать газ не тогда, когда захотят разведчики, которые за это не отвечают, а тогда, когда потребуется…
— А вы?
— А я с ним согласна.
Шахаб слышал и крики Раи, и песню Куддуса, но то, что удерживало его здесь, было важнее.
— Так, — сказал он, — так…
Это значило, он думал.
— А вы? — спросила его Ягана.
— Не знаю…
Шахаб пожал плечами, как будто две скалы взгорбились и опустились.
Упершись в стол локтями, Ягана сплела пальцы рук и ткнулась в них лбом.
— Шахаб! — воскликнула она. Вы можете решиться хотя бы на то, чтобы сказать определенней?.. Или мужчины уже забыли о решимости?
— Будем стараться, — сказал Шахаб.
— Почему вы не сказали Надирову, если против?
— Вот то самое… — проворчал Шахаб. — Овечий характер.
— Возразить вы не можете?
— И Бардаш не смог?
— Бардаш смог. Но ведь возражений мало… Надо что-то утверждать… Надо решаться! А это… это не идет у вас дальше предостережений!
