Повелителю Бухары пришлось выслушать историю мальчика.
Его отец был вздернут на виселицу в Уртачуле за то, что рассказывал людям, будто «выдул пламя из воды». До ушей эмира и раньше долетали бредни о синем пламени, которое струилось из песчаных трещин где-то посреди пустыни. Кто-то порол вздор, что чабаны и путники иной раз кипятили чай в своих кумганах на этом огне. Эмир призвал к себе имамов, ученых мужей из лучших медресе Бухары, и они в один голос объявили, что под землей может быть только один огонь — адский, и всякий, кто увидел его и тем более прикоснулся к нему, достоин смерти. Храбрецы, смущающие умы правоверных, быстро исчезли…
А Надир из Уртачулы не испугался страшной судьбы. Он поехал в сторону Карши. Добрался до солончаков. В их оправе зеленели гнилые озерца, и в одном озерце, из которого нельзя было напиться, потому что его заполняла не вода, а вонючая жижа, Надир увидел пузыри… Они пугающе вздувались и лопались, из них шел пар… Надир прилег на берег, подполз поближе… Пузыри продолжали лопаться… Озеро точно закипало…
Он вошел до колена в грязь и огляделся… Со всех четырех сторон к нему тянулись пески и свет солнца… Ни души не было вокруг… Кулаки Надира сжимали камни… Он вздохнул, ударил раз и другой камнем о камень, искра упала как раз тогда, когда грязь чавкнула, как старуха дряблым ртом, и на месте только что лопнувшего пузыря задрожал прозрачный огонек. В страхе Надир подул на него, но огонек не исчез, а перескочил на соседний пузырь, а когда Надир что есть силы стал дуть, чтобы согнать с соленой и невыносимо вонючей жижи пламя, оно пошло прыгать и вспыхивать по всему озеру…
Он помертвел от ужаса, охватившего его, из последних сил выбрался на твердую землю и бежал, пока не свалился, забыв о своем ишаке. В жаркой пустыне его долго колотил озноб… Однако то ли Надир пожалел своего единственного ишака, то ли был чересчур любопытен, но он вернулся… Изумленный, долго смотрел он на дело своих рук… Да, он выдул пламя из воды… Оно горело, как керосин… Как солнце! Можно было обжечь руки… Он пялил глаза и торжествующе хохотал, сам не слыша себя.
А потом его повесили. Раз огонь ада явился за его душой, пока она находилась в живом теле, надо было, по воле аллаха, умертвить тело. Но это еще не все… Как яблоки недалеко падают от яблони, так и грешники плодятся от грешника… Старший сын Надира, старший брат этого мальчишки, застывшего перед священными очами Алимхана, показал дорогу в глубь песков, к пламени ада, дерзкому иноверцу, подлому гяуру, который явился в пустыню искать то, что якобы дала людям природа…
