— Впечатляющая легенда. Надо будет расспросить, если увижу Рамсеса, каково это было.
Белла внезапно рассмеялась.
— Это было за сто веков до того, как родился тридцать три раза пра-прадед Рамсеса.
— Ну и дата… А что сделали с именитым жмуриком?
— Отвезли труп в самое дальнее и защищенное из известных мест и похоронили в страшной глубины могиле, засыпав ее доверху всеми золотыми побрякушками, награбленными им за много веков и еще своих столько же добавили и серебряным песком. А сверху насыпали большой курган из земли и камней.
— Отчего так много драгметаллов?
— Серебро предотвращает злые испарения его души. А золото — это идеальная ловушка.
— Что значит идеальная ловушка? Для кого?
— Все призраки жадны до своих погребальных даров. Они охраняют их от расхитителей веками, видя в этом смысл существования. Ему дали, что охранять, и теперь он навеки привязан к своей могиле. Это очень тонко — заставить его охранять то что он награбил и чтобы веками это давило на его труп. Идеальное наказание — его наказывают его же грехи.
— А как вы это охраняете? За столько лет какой-нибудь головастый парень нашел бы и раскопал все побрякушки. Ваш покойничек в лучших традициях Стивена Кинга завладел бы своим спасителем и устроил бы вам капец на все время. Теперь-то вы не смогли бы его убить.
— Просто. Он не может перейти через воду. Он привязан, как и все духи, к земле, к определенному месту: к камням, к могилам, к руинам и так далее. А окажись на этом острове какой-нибудь головастый парень — он бы сбежал оттуда, поседев от страха. А не сбежал бы — умер от того же страха. Испарения призрака, даже проходя через серебряный песок, продолжают действовать. Да и побрякушки, которые он там найдет, не принесут ему никакой пользы. Давай лучше спать. Если хочешь, я расскажу тебе, как наш с Ульриком союз пришел к тому, к чему шел сто двадцать лет
Фрагмент из истории. Как избавиться от честного слова. Приблизительно тридцатые годы
Оберлейтенант люфтваффе Эрих Эддиер поздно вечером 16 октября вошел в свою маленькую квартирку на шестом этаже большого дома на Нортштрассе и, воровато оглядевшись, крепко запер дверь на ключ. Задернул все шторы. Ключ положил в карман форменных галифе. В ванной, придерживая пальцами зеркало, повернул его, так чтобы показалась его оборотная, золотая сторона. Придирчиво осмотрел свое отражение в желтом металле. Пригладил коротко подстриженные седые волосы, промоченные дождем, который сейчас умоляюще стучал, прося его впустить, в окно.
