— Приятно? На кого ты работаешь? — осведомился дворянин, отводя руку для следующего удара.
— Прекрати издеваться, Ксавье. Она действительно хотела есть. Ты посмотри на нее — тоща как кошка, — это произнесла вышедшая во двор дама, — отвяжи ее, дай, чем прикрыться, немного денег и отпусти на все четыре стороны…
— Сударыня, она хотела украсть ваши драгоценности. И я не уверен, откуда эта «сирота». Она классический ревенант и, я подозреваю, что такой же классический лазутчик.
Шурша шелками необъятных юбок, дама обошла обнимающуюся со столбом Клэр и ухватила воровку двумя холеными пальцами в колючих перстнях за подбородок.
— Так ты лазутчик или нет, дитя? Кому ты служишь? Только не лги, я все равно узнаю правду.
— Нет, мадам, поверьте, я всего лишь хотела украсть что-нибудь, чтобы продать, мне хотелось есть — глаза знатной дамы давали, казалось, в лунном свете жуткий фосфорический отблеск, этот взгляд пронзал душу как кинжал, но Клэр, собрав остатки мужества, решила врать до последнего и разжалобить богатую мадам, — я сирота, мадам, я питаюсь подаянием…
— Не лги мне! — острые ногти и перстни впились в щеки Клэр — Ты от рождения живешь воровством, да еще и как твоя мамаша-потаскуха, скачешь в постель к любому мужику за два су…
— Я не потаскуха, мадам! Я не могу…
— Вот это уже правда, — дама как-то странно улыбнулась и отпустила ее подбородок.
Затем мадам извлекла из глубокого выреза платья маленький кинжал и одним взмахом перерезала веревку.
— У меня есть кое-какие соображения по твоему поводу. Пойдем, — она обняла Клэр за плечи и потянула к освещенному прямоугольнику двери.
— Какие, мадам?
— Узнаешь, и это, возможно, станет твоим самым большим приключением.
Слова «Большое Приключение» вызвали у Клэр не очень приятные ассоциации с образом королевского пристава и Монфоконской виселицы. Так называл ее старик Бляш, старьевщик и пьяница, которому, когда его вешали в свое время за разбой, посчастливилось сорваться и быть помилованным. Клэр попыталась вырваться из гостеприимных объятий, но рука дворянки внезапно стала как камень, а острые ногти впились в плечо.
— Только не надо сбегать. Ты мне понравилась, но симпатии переменчивы, а Ксавье еще не убрал кнут. Понимаешь?
— Да, мадам.
— Вот и чудесно. В твоих устах это будет моей любимой фразой. Произноси ее почаще, но не так, чтобы я сочла тебя дурочкой. Ксавье, дай ей попону… хотя подожди. Возьми попону и иди за нами.
Клэр в очередной раз попыталась прикрыть наготу остатками платья, одновременно стараясь не сбиться с шага. Они вернулись в харчевню. Седой Бризак восстанавливал порядок на столе, в уме, очевидно, подсчитывая, какую сумму он сможет слупить с проезжих скандалистов, так, чтобы не заработать вместо полновесных золотых луи полновесную дворянскую оплеуху. Дама вытолкнула Клэр на свет и сорвала с нее все тряпки, в которое превратилось драное платье. Клэр вспыхнула и попыталась закрыться руками, за что тут же заработала небольшую пощечину.
