— Нила, — выдохнул Дарси. — Ты замерзла, я же вижу. Ты дрожишь. Просто поднимись в мою спальню, в которой тебе будет тепло и комфортно.
Ха. Да ты, черт тебя дери, прав.
Это была все та же песня, которую он пел с тех пор, как утром разыграл свою смерть. Я не куплю на это. Не пойду я никуда и не заговорю с ним, даже если мне станет совсем плохо. Дарси вздохнул позади меня, затем засмеялся сам с собой.
— Я принесу сюда Эйнштейна, если ты не поднимешься в мою комнату, — сказал с угрозой Дарси.
Не посмеешь.
— Я это сделаю, Нила. Можешь не сомневаться во мне.
Я расширила глаза.
Он что, может читать мои мысли?
Чтоб тебя, Дарси.
Тишина.
Не-е-е-т, он не может читать мысли, он просто догадался, о чем я подумала.
— Давай, Нила. Иначе ты заболеешь. В комнате мокро, — хмыкнул Дарси, его тон окрасило раздражение.
Я не куплюсь на изменение в его тоне.
Комната была вся мокрая из-за него. Это была полностью его вина.
После того как он инсценировал свою смерть, и я закрылась от него в гостиной, этот ублюдок открыл дверь и начал бросать в меня снежки. Да, снежки. Его, очевидно, не учили, что бросать вещи, и особенно снежки, в доме нельзя. Из-за него мое платье, куртка и мебель абсолютно промокли, потому что он был самым ужасным стрелком в истории человечества. Снежки таяли, разрушая мебель, влага впитывалась во всю мебель, что у него была.
Ему повезло, что он не попал в елку, иначе я надрала б его зад. Дебил даже не заметил, что я украсила комнату, когда начал кидаться, потому что я выключила все гирлянды, чтобы сберечь энергию, но теперь они были включены, и он наконец заметил.
Настоящий идиот.
— Поговори со мной, Нила, — начал умолять Дарси. — Я расстроюсь, если ты не будешь разговаривать.
Я подняла правую руку в воздух и показала ему средний палец.
Дарси внезапно крикнул, до смерти пугая меня. Я быстро повернулась к нему лицом как раз, когда он опустился на колени и резко начал кричать и плакать.
Он был таким дебилом.
— Заткнись! — закричала я, закрывая уши руками. — Из-за тебя у меня начнется головная боль, ублюдок.
Дарси продолжил стенать, а потом шлепнулся на пол, ударив ладонями о деревянный пол.
Он впал в истерику.
Прекрасно.
— Остановись! — заорала я и вскочила с дивана.
Дарси проигнорировал меня и продолжал имитировать истерику, он даже качался из стороны в сторону. Эйнштейн начал психовать и вопить, хотя он была на кухне, я слышала его ясно, как день. Он верещала даже громче, чем Дарси.
— Ты расстраиваешь Эйнштейна, угомонись! — закричала я и пошла к нему.
