Из люков танка, высунувшись по пояс, с любопытством наблюдали танкисты, со смехом обмениваясь замечаниями по поводу растрепанных волос, испуганных глаз жителей.
Нюра спряталась за обрыв. Что они делают? Может быть, и ей надо идти. Вот и мать с маленьким братишкой в сарай вошла. Нюра решила подождать, посмотреть, что дальше будет.
Солнце показалось из-за леса — тусклое, темно-красное. Где-то горели леса.
Затолкав в сарай жителей, немцы снова отправились рыскать по селу. Искали в сараях, под полом, в банях… Когда оставшееся население Семеновки было собрано, сарай закрыли. Танкисты спрятались внутрь машин. Моторы зарычали. Ломая заборы, подминая березки, танки развернулись и подошли к сараю на расстояние ста метров. Солдаты отошли в сторону. Офицер махнул рукой. Наперебой с моторами затакали пулеметы. От бревен сарая во все стороны полетели мелкие щепки. Рев моторов, стрельба пулеметов заглушили все остальные звуки. Не было слышно ни женских криков, ни детского плача. Танкисты стреляли без остановки, не отпуская пальцев от спусковых рычагов.
Офицер замахал рукой. Танки рванулись с места. С хода ударились в стенку сарая. Сарай дрогнул, прополз несколько метров, повалился на бок. Бревна ломались как спички. Вторая машина направилась уже по развалинам сарая, довершая начатое страшное дело.
Наконец все было кончено. Солдаты разошлись по деревне. Все ценное — продукты, скот, кур, гусей — грузили и машины. Птицам отрывали головы и трепещущих бросали через борт специально отведенного для них грузовика. Коров привязывали за рога веревкой. Платья, белье, одежду сваливали в одну кучу.
Нюра смотрела на все как на страшную картину в кино. Сердце замерло и заныло, хотелось зажмурить глаза и просидеть так до тех пор, пока сеанс не закончится и в зале не зажгут свет.
Когда солдаты разошлись по деревне, потащили добро из домов, девочка перешла вброд речку и побежала в лес. Бежала долго, не помня себя, не разбирая дороги. Исцарапала, исколола босые ноги.
Пока были силы, бродила по лесу куда глаза глядят. Надеялась выйти на какой-нибудь хутор, но заблудилась. Ссадины на ногах болели. Упала на землю, плакала, звала на помощь. Лес не откликался. Сколько времени она так пролежала, не помнила… и вдруг неожиданно появились Арина с Настей.
…Пока Нюра рассказывала, бабы не проронили ни звука. Слушали молча, с нахмуренными бровями. Только у Маши заблестели глаза, по щекам покатились крупные слезы. Она не заметила их, не смахнула, сидела неподвижно, словно окаменев.
