Мой напарник воздел руки и завопил:
– Я собирался разрушить его профессиональную репутацию, но мне и в голову не могло прийти…
Шейх оборвал его королевским взмахом руки:
– Пусть во всём этом разбирается полиция. – Повернулся ко мне: – Доктор Воронин, газеты сочиняют, будто ваша жена оказалась каким-то образом замешана в эту печальную историю. Я уверен, что это не так, но понимаю, что только защита семейной чести толкнула вас на сотрудничество с этим человеком, – небрежно кивнул в сторону моего заломившего руки спутника.
– Простите, ваше высочество, а можно узнать имена экспертов, подтвердивших подлинность вашего стула?
– Стул был приобретён для меня моим декоратором месье Кремье в галерее «Стиль». Её владелец, арт-дилер с огромным опытом, месье Жерар Серро уверил меня в подлинности артефакта. Что же касается того, что стульев оказалось тринадцать – месье Серро объяснил, что в те времена практически всегда краснодеревщик, выполнявший гарнитур для королевских особ, делал на один стул больше. Это позволяло ему выработать дизайн, потренироваться, а главное – такой добавочный тайный предмет стоил огромных денег: было много желающих иметь вещь, идентичную той, которой пользовался его величество, и цена была соответствующей. Какой именно из стульев был тринадцатым – теперь никто никогда не узнает, но двенадцать шансов из тринадцати, что теперь я сижу на сиденье маркизы де Ментенон. Помимо месье Серро, аутентичность этого раритета подтвердили куратор Версаля месье Бернар Годар и месье Камилл Мийо, глава отдела декоративных искусств Лувра. Как раз сегодня утром я получил все эти объяснения в письменном виде и нахожу их вполне убедительными и достаточными.
Додиньи покраснел, подскочил к принцу и завизжал так пылко, что с каждым словом из его рта вырывалось облако слюны:
– Они все были с ним заодно! Покажите мне стул! Я докажу вам…
Принц брезгливо отступил на шаг, скрестил руки на груди:
– Для расследования гибели месье Люпона уже поздно разбираться с моим стулом. Настоящее не может изменить прошлое: либо я уже поверил вам и отомстил, либо я вам не поверил и тогда вряд ли стал бы мстить. Но если бы я считал, что дело требует мести, то я бы перво-наперво воздал тому, кто пытался испортить мне радость от приобретения редкой и ценной находки.
Я догадался, что настала пора откланяться:
– Простите, ваше высочество. Поверьте, только надежда с вашей помощью разобраться в основательности обвинений месье Додиньи против покойного заставила меня прийти к вам.
