— Что? И потерять тысячу фунтов! — вспыхнул ученый. — Нет уж, мой милый господин, я не стану делать ничего подобного. Вы хотели получить мумию ради драгоценных камней, а теперь, когда их не стало, вас, как я вижу, не очень заботит судьба вашего царственного предка…
Профессор мог бы еще очень долго распаляться, но Хоуп, видя, что дон Гавангос постепенно наливается краской, счел необходимым вновь вмешаться.
— Джентльмены, прошу вас, успокойтесь, — сказал он, шагнув вперед и встав между мужчинами. — Дон Педро не сможет купить мумию, пока не найдутся изумруды. Поэтому я считаю, что всем нам нужно объединить усилия для поисков изумрудов.
— И как же нам искать эти камни? — раздраженно поинтересовался Браддок.
— Мы отыщем их, если поймаем убийцу.
— Час от часу не легче! Как же нам его ловить? — уныло спросил де Гавангос. — Я исследовал в Пирсайде все, что мог, но так и не обнаружил никаких зацепок. А Ваза и вовсе как под землю провалился.
— Ваза! — вдруг с удивлением разом воскликнули Арчи и Джулиан.
Дон Педро чуть приподнял брови.
— А ведь вашего помощника, профессор, и в самом деле мог убить Ваза, — сказал он. — Ведь только он один мог знать, что у мумии в руках драгоценные камни.
— Но, мой уважаемый, — добродушно обратился к перуанцу Арчибальд, — если капитан Ваза и в самом деле украл документ, то он должен был прочесть его еще тридцать лет назад. В этом случае, как и заметил профессор Браддок, он извлек бы камни еще до того, как продал мумию парижанину.
— Может быть, и так, — упрямо стоял на своем дон Педро, в то время как Браддок пробормотал какие-то одобрительные слова в адрес Хоупа. — Но мы никак не сможем убедиться ни в этом, ни в обратном. Никто, здесь я должен согласиться с профессором, никто не стал бы рисковать своей шеей ради одной только мумии. Наверняка этот человек хотел заполучить изумруды. А о них знали только я, мой покойный отец и, быть может, этот самый Ваза. Именно поэтому он, скорее всего, и есть убийца. Я буду охотиться за ним и, когда найду, то добьюсь, чтобы на него надели наручники.
— Но как вы сможете узнать его? Ведь прошло тридцать лет! — недоверчиво поинтересовался ученый.
— У меня невероятная память на лица, — невозмутимо объявил сеньор Педро. — В прошлом я хорошо знал этого человека. Тогда он был молодым моряком лет двадцати.
— Хм-м-м! — пробормотал Браддок. — Теперь ему уже пятьдесят. Уж наверное, он изменился за тридцать лет. Вы никогда его не узнаете.
