— Твердый, как кирпич! — возмутился Браддок, усевшись. — Дайте сюда эту подушку. Так-то лучше! Нет, я никогда не пью между обедом и ужином, спасибо. Покурить? Спасибо, Рендом, но знаете ли, я не в том возрасте, чтобы превращать свое горло в дымоход. Не суетитесь! Присаживайтесь, послушайте, нам нужно поговорить. Это важно. Да, и запалите камин, а то у вас тут очень холодно.
Фрэнк сделал все, что ему сказали. Потом он спокойно сел и закурил сигару.
— Я слышал о ваших неприятностях… — начал он осторожно.
— Неприятности! Неприятности! И вы называете это неприятностями?! — вспыхнул профессор.
— Я имел в виду смерть вашего помощника.
— Да. Молодой болван позволил себя убить. К тому же он потерял мою мумию. Вот это и есть настоящая неприятность, если вы понимаете, о чем я говорю.
— Зеленая мумия, — Рендом смотрел на огонь в камине. — Да. Я слышал о зеленой мумии.
— Еще бы не слышали! — взорвался Браддок, потирая пухлые руки. — Все в городке только об этом и говорят! Когда вы вернулись?
— В тот же день, когда прибыл пароход с вашей мумией на борту, — уклончиво ответил баронет.
Ученый с подозрением уставился на молодого человека.
— Интересно, почему это вы датируете свои путешествия по моей мумии? — пробормотал он.
— У меня на то свои причины.
— Какие же?
— Видите ли, мумия…
— Да, что с ней? Вы знаете, где она? — профессор нетерпеливо вскочил на ноги и уставился на спокойного и, казалось, ко всему равнодушного сэра Фрэнка.
— Мне жаль, но я ничего не знаю о ней, — ответил тот. — Сколько вы за нее заплатили?
— Да какая разница! — фыркнул его гость, вновь вернувшись на свое место.
— В общем-то, никакой. Но это желал бы знать дон Педро де Гавангос.
— И кто он такой? Какой-нибудь испанец-египтолог?
— Нет, сэр, не думаю, что он ученый.
— Если нет, то зачем же ему моя мумия?
— Вы забыли, профессор, что мумию эту привезли из Перу.
— И при чем тут дон Педро? Что вы скачете с темы на тему? — Маленький ученый вновь вскочил со своего места, подошел к камину и встал на коврик возле него, спиной к огню. При этом он сложил руки за спиной. — А теперь, сэр… — впившись в собеседника взглядом учителя, рассматривающего провинившегося ученика, продолжал он тоном, не терпящим возражений, — а теперь расскажите подробно, о чем вы говорите? И не пытайтесь увильнуть.
— Не надо так нажимать на меня, профессор, — пробормотал Рендом, раздраженный диктаторским тоном гостя.
— Я ни на кого не нажимаю, сэр… И не надо спорить. Фрэнк не мог сдержать смех: он знал, что бесполезно прививать профессору светские манеры. Не то чтобы Браддок был по природе своей грубым, тем более что он хотел заключить с офицером сделку. Однако за долгие годы борьбы с другими учеными в попытке оставить след в науке он приобрел многие черты строгого учителя и стал довольно властным человеком.
