— Не люблю я это чучело, — вздохнула Селина, обратившись к хозяину, когда Какаду отошел к буфету. — Иногда мне начинает казаться: вот-вот он набросится на меня.
— Воображение, моя дорогая, всего лишь нездоровое воображение, — покачал тот головой. — Почему он должен наброситься на вас?
— Он бы гармонично выглядел на банкете каннибалов, — со смехом заметил Арчи.
— Ужасные фантазии, — с дрожью пробормотала Люси. — Не надо так говорить, а то я есть не смогу.
— У господина Хоупа очень странное воображение, — заверил Браддок, обращаясь к госпоже Джашер. — Тем не менее он прав. Какаду прибыл с острова каннибалов и, несомненно, присутствовал при потреблении человеческой плоти. Нет, нет, моя дорогая леди, можете нисколько не тревожиться! Я не думаю, что он пробовал человечину: его привезли в Квинсленд задолго до того возраста, в котором он был бы допущен к такого рода трапезе. Он у меня очень воспитанная зверушка.
— И очень опасный, насколько я понимаю, — парировала его гостья, сильно побледнев.
— Даже когда он выходит из себя, я всегда могу привести его в чувство… Почему вы не притронулись к мясу, моя дорогая?
— И вы спрашиваете об этом, заведя разговор о каннибалах?
— Давайте лучше поговорим о зерне, — предложил Хоуп, аппетит которого не мог испортить даже подобный разговор. — О пшенице, например. Я заметил, что в этой странной, небольшой деревне поля разделены полосой пшеницы. Мне это кажется неправильным. Почему пшеницу выращивают рядом с жилым зданием?
— Все это старый фермер Дженкинс, — живо отозвалась Люси. — У него три или четыре акра около трактира, и он не отдает их на застройку, сколько бы денег ему ни предлагали. Я тоже заметила, как странно выглядит поле, окруженное коттеджами. Это все напоминает «Алису в Стране чудес».
— Но кто бы захотел купить землю здесь! — заметил Хоуп, играя со своим стаканом кларета, который вновь наполнил внимательный Какаду. — Прямо Зазеркалье какое-то. Я бы никогда не стал жить в такой пустынной местности.
— И тем не менее вы живете здесь! — энергично и ловко вставила госпожа Джашер, а потом бросила на мисс Кендал плутоватый взгляд.
Арчибальд покосился на свою невесту и увидел на ее лице румянец.
— Вы сами ответили на свой вопрос, мэм, — улыбнувшись, сказал он. — У меня есть причина, на которую вы намекаете. Я живописец, меня восхищают местные болота, рассветы и закаты, а кроме того, я помолвлен. В противном случае я не задержался бы здесь и на час. Но вот почему дама вроде вас предпочитает такую глушь…
