— Да, — спокойно ответил египтолог. — Я уже говорил, что побывал в Перу лет тридцать назад. Я уже тогда искал экземпляр мумии инков. Ваза — тот человек, которого ныне зовут Джорджем Хирамом Харви, — сказал мне, что может раздобыть великолепный образец, и я пообещал ему сто фунтов. Но, клянусь вам, де Гавангос, я не знал, что мерзавец собирался кого-то обокрасть!
— Но вы знали, что это зеленая мумия? — резко поинтересовался перуанец.
— Нет. Мы говорили о мумии и только.
— И Ваза передал ее вам?
— Естественно, нет, — фыркнул капитан. — Профессор отправился в Куско и там попал в переплет.
— Меня схватили индейцы и увели в горы, — объяснил ученый. — Только через год мне удалось сбежать от них. Это было не так уж и плохо, ведь мне довелось изучить их угасающую цивилизацию. Но когда я вернулся в Лиму, выяснилось, что Ваза, прихватив мумию, оставил страну.
— Так и было, — подтвердил Харви, махнув рукой. — Я нанялся вторым помощником на парусник, направлявшийся в Европу. Мне было не с руки оставаться в Перу после того, как я спер эту мумию, так что я дернул в Париж и продал ее там за пару сотен фунтов. Потом поменял имя и принялся за старое. Тридцать лет я не слышал об этой клятой штуковине, пока в Пирсайде не объявились профессор с этим Болтоном и не наняли меня забрать ее на «Ныряльщике» с Мальты. Думается мне, это и есть то, что называют совпадением, — лениво заметил моряк. — Потом я просто волосы на себе рвал, когда узнал, что профессор заплатил девятьсот фунтов за ту вещь, которую я в свое время продал за двести. А знал бы я об этих чертовых изумрудах, так прямо на борту сорвал бы крышку и забрал бы их. Но я ничего не знал о камнях, и Болтон не сказал мне о них ни полслова.
— Да уж, он-то точно ничего не знал, — пробормотал Браддок. — Откуда ему было знать, что инки хоронили с мертвыми драгоценные камни? Даже я о них не знал. Я ведь уже не раз объяснял вам, почему хотел завладеть этой мумией. Но мне и в голову не могло прийти, что это, — он кивнул на зеленый саркофаг, — и есть та самая мумия, которую вы украли у де Гавангоса в Лиме. А теперь, капитан Харви, будьте справедливы и признайте, что я никогда не одобрял воровство.
— Нет! То, что вы сейчас рассказали, правда. Этот грех лежит на мне, и ни на кого другого я его не переваливаю.
— Что ты сделал с копией манускрипта? — требовательно спросил дон Педро.
Харви задумался.
— Что-то не припомню, — неуверенно ответил он. — Когда я спер мумию из вашего дома в Лиме, то с ней точно была эта бумажка на латыни, но про нее я как-то забыл. Может, продал вместе с мумией парижанину, а тот — мальтийцу.
