— Дьявол вас побери! — воскликнул Джордж Хирам и присел на стул в прихожей. — Ладно, расскажу, а то же не отцепитесь. Этот красавчик-аристократ прибыл в Пирсайд в тот же самый полдень, когда мое судно бросило якорь на рейде. Пока Болтон был еще на борту, Рендом зашел о чем-то с ним потрепаться.
— О чем?
— А я, черт возьми, знаю? — фыркнул шкипер. — Я был занят разгрузкой. Но баронет прибыл с берега, зашел вместе с Болтоном в его каюту, и они там трепались минут тридцать. Когда они вышли, у Рендома чуть волосы дыбом не стояли, и я слышал, какие вещи он говорил вашему помощнику.
— И что же он говорил?
— «Вы будете в этом раскаиваться». И потом: «Ваша жизнь будет в опасности, пока эта вещь у вас в руках».
— Они говорили о мумии?
— О ней, конечно. Если я не ошибаюсь, — спокойно ответил капитан.
— А почему вы не сообщили об этом в полицию?
— С какой радости? Мне что, заплатили бы за это? И потом, я не придавал этому особого значения, пока не узнал, что евонная светлость приперся…
— Вы хотите сказать, сэр Фрэнк? — уточнил профессор.
— Я с вами чего, не по-английски говорю? — огрызнулся моряк. — Ясно же сказал: евонная светлость приперся еще и в тот клоповник, где шлепнули вашего доходягу-помощника.
— Он был в «Приюте моряка»? Когда?
— Тем же вечером. После перебранки на «Ныряльщике» он, кипя от злости, вернулся к себе на яхту. Болтон уволок свою треклятую мумию на берег и остановился в «Приюте моряка». Потом второй помощник с «Ныряльщика» — а это, не забывайте, больше не мой корабль — сказал мне, что видел, как светлость зашел в гостиницу пропустить рюмочку и еще о чем-то поговорить с Болтоном через окно.
— У того же окна, через которое с ним говорила женщина? — с сомнением поинтересовался профессор.
— У того самого, только с женщиной он болтал гораздо позже. Врать не буду: ни я, ни кто-то из моих дружков не видел, чтобы светлость ошивался вокруг гостиницы, когда уже стемнело. Ну и что с того? Он туда зашел, все спланировал, а уже потом, сам или с подельниками, уложил Болтона в ящик.
— И это все ваши улики?
— По мне, так этого более чем достаточно.
— Не для того, чтобы выписать ордер!
— У нас, в Штатах, половины этих улик хватило бы, чтобы поджарить его на электрическом стуле.
— Осмелюсь заметить, что мы не в Штатах, а в стране, где властвуют закон и правосудие, — с достоинством возразил профессор. — То, о чем вы мне рассказали, — косвенные улики. А прямых улик, как я понимаю, нет.
Капитан помрачнел.
