— Образования мало, — говорил он, — а без образования писателя из меня не получится.
Мы знали Вадима Почуткина давно, еще до его службы в Красной Армии. Вадим работал тогда на фабрике и считался выучеником Николая Михайловича. Был он чуть повыше среднего роста, плечист, с густой шапкой волос. Вся получка у Вадима уходила на книги. В магазине букиниста Сергеева его иначе не называли, как Самый Почетный Покупатель. Читал Вадим запоем и без всякого разбора: попадутся избранные письма Пушкина к жене — читает письма, попадутся листки от отрывного календаря с советами огороднику — читает советы огороднику.
Когда Вадима Почуткина призвали на службу в Красную Армию, то комиссия при военкомате зачислила его в кавалерию, хотя в своей жизни верхом на лошади он ни разу не сидел. Однако через три месяца, пройдя в дивизионе, стоящем в Оровайских казармах, курс молодого конника, Вадим неожиданно превратился в лихого наездника. Из Средней Азии, куда затем направили дивизион, наш друг писал:
«…Обстановка здесь шибко тревожная. Гоняемся за басмачами. Английская буржуазия снабжает этих бандитов-душителей червонцами, оружием и боеприпасами. Вступать в открытые схватки с нами проклятые бандиты не решаются, а удирают в горы, где хорошо знают каждый камень, каждую тропку, каждый выступ…»
В одной из стычек с басмачами Вадиму удалось зарубить важного курбаши[14] и захватить зеленое священное знамя с ярким полумесяцем, но и самого лихого кавалериста тяжело ранили пикой. Полгода он пролежал в ташкентском военном госпитале, а затем медкомиссия признала его негодным для кадровой службы и демобилизовала.
Возвратившись на Урал, Вадим не пошел, как прежде, на фабрику, а поступил в конную милицию.
— Не могу без лошадей! — откровенно признался он. — Полюбил их в армии!
В нашем городе было два эскадрона конной милиции. Командовали ими участники гражданской войны, краснознаменцы.
— Конная милиция играет предупредительную роль, — пояснил мне однажды Вадим, — и несет главным образом патрульную службу. Ночью цокот копыт хорошо слышен. Какой преступник выйдет, если знает, что милиционеры близко.
В особо торжественных случаях оба эскадрона с оркестром, с развернутым знаменем и с тачанками проезжали строем по Главному проспекту. Как мы тогда любовались Вадимом! Под звуки знаменитых маршей «Тоска по родине» и «Прощание славянки» Вадим на белой широкогрудой кобылице Сирене гарцевал в первом ряду самого первого взвода (он был командиром отделения).
